– Погодите, – сказал Малдер. – Хизер, знаете, что такое предзнаменования?
– Ну, вроде того. Типа больших черных собак и всего в таком роде? Предупреждение о скорой смерти?
Малдер покачал головой.
– Неважно.
– Ладно, мистер Малдер. Хотите вернуться и допить кофе?
– Нет, мне надо бежать. Но, спасибо. – Пальцы сами собой потянулись к сотовому. Ему надо обсудить все со Скалли.
Хизер протянула руку и коснулась его галстука ногтем, покрашенным облупившимся лаком цвета клубники.
– Как долго вы пробудете в городе? – Малдер рефлекторно перехватил ее кисть и сжал ее. Она встретилась с ним взглядом и изогнула уголок рта в улыбке.
– Столько, сколько потребуется, – ответил он.
– Ну, знаете, – тихо заметила Хизер, – заняться тут особо нечем, но если вам потребуется перерыв или типа того… – Она чуть качнулась и закусила губу, улыбаясь, – то, может, вам удастся уговорить меня показать вам окрестности.
– Спасибо, – снова поблагодарил он, отпуская ее руку. – Я свяжусь с вами, если мне что-то понадобится.
– Но у вас же нет моего номера! – запротестовала она, когда он развернулся к парковке.
Малдер не обернулся.
– Я загляну сюда, если потребуется.
Комментарий к ГЛАВА 8: МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ
(1) - кантри-певец
(2) - easy as pie – букв. «просто, как пирог», аналогично нашему «проще пареной репы».
========== ГЛАВА 9: ПРИВЯЗАННЫЙ ==========
ФЕРМА ДЕЙЛИ
17:07
Дом как будто припадал к земле, и свет, отраженный от обшарпанных досок его обшивки цвета луны, ударил Скалли по глазам, когда она вырулила одолженную в полицейском участке машину на подъездную дорожку.
Она знала, что ей не стоило делать этого без Малдера, особенно после прошлой ночи, и ощущала себя бунтаркой, предавшей его доверие.
Но в закусочной они с Хью установили связь, и что бы Малдер, Тео или та чертова скучающая официантка, позвонившая в участок, ни думали о ней, она намеревалась этим воспользоваться. Если она вернется с важной информацией или каким-то новым видением ситуации, у Малдера не будет законного права злиться на нее.
Не будет. Она просто делала свою работу и если уладит все быстро, то вернется в «Брыкающуюся лошадь» раньше него, так что он даже не заметит ее отсутствия.
Кроме того, не то чтобы он первым не бросил ее.
Она нажала на тормоз затянутыми в колготки пальцами ног и заглушила мотор. Туфли были прохладными на ощупь из-за кондиционера, когда она вновь надела их. Скалли сбросила пиджак, намереваясь кинуть его на пассажирское сиденье, но потом передумала и вновь его надела. В зеркале заднего вида мелькнула сверкающая медная копна, но она упрямо избегала собственного отражения.
Она выбралась из машины, вдыхая сладковатый деревенский запах, и направилась к дому. Достигнув крыльца, она услышал резкое отдаленное клацанье. Скалли коснулась рукоятки пистолета – скорее, по привычке, чем реально ожидая какой-то опасности – и последовала к задней части дома, откуда донесся звук.
Из-под капота ржавого студебеккера мятного цвета торчали две обтянутые джинсами ноги.
– Хью? – позвала она, испугав его. Он дернул коленями и принялся поспешно выбираться из-под грузовика. Его майка была заляпана моторным маслом, загорелая кожа блестела от пота. Он был до нелепого притягателен, словно неистовый герой одного из дешевых любовных романов, стопку которых ее мать так неумело прятала.
– Дана! – воскликнул он. Прядь гладких волос упала ему на глаз, когда он вскочил, чтобы поприветствовать Скалли. Он нетерпеливо откинул волосы, улыбаясь, но его улыбка мгновенно исчезла, стоило ему как следует к ней приглядеться.
Откровенный ужас в его переменчивых глазах заставил Скалли почувствовать себя маленькой, слабой и слегка пристыженной.
– Я в порядке, – настойчиво заявила она.
Хью решительно приблизился к ней, доставая потрепанный платок из кармана и быстро вытирая об него руки. Он коснулся мозолистыми пальцами слабо проступавших на коже ее шеи царапин.
– О, дорогая… нет… нет, ты не в порядке. Боже милостивый, это был?..
– Я не знаю, что именно это было, – солгала она. – Но я правда в порядке.
Хью медленно моргнул и покачал головой, отводя от нее взгляд и устремляя его на горизонт. Сухожилия на его шее напряглись, когда он стиснул челюсти.
– Проклятье, – тихо выругался он, а затем резко швырнул платок на землю и, сорвавшись с места, устремился прочь от нее.
– Хью…
Он помедлил, уперев руки в бедра и смотря в пространство перед собой.
– Проклятье, Дана, мне невыносима мысль о том, что ты пострадала из-за общения со мной.
Она вспомнила длинные пальцы Малдера, касающиеся ее спины, его тело, обнимавшее ее на чужой кровати, и прикусила щеку.
– Я могу о себе позаботиться.
– Уверен, что можешь, но…
– Но мне нужно знать больше, Хью, – закончила она за него. – Должна признаться, что я в тупике. Не знаю даже, с чего начать со всем этим разбираться. Мне нужно понять, во что ты веришь. Мне нужно… увидеть то, что ты видел. Мне нужно больше информации.
Хью посмотрел на свои пустые ладони, подернул пальцами и вздохнул.
– Я… я могу показать, если ты этого хочешь.
Когда он вновь встретился с ней взглядом, Скалли кивнула, толком не понимая, на что только что согласилась. Подавляемый внутренний голос, склонный к осторожности, было протестующе закричал, а разум принялся швырять в нее образами Мэрион и Малдера, словно комками грязи, но ни один из них не зацепил ее. Хью осмотрел ее с ног до головы.
– Ты не можешь ехать верхом в этой одежде, – заметил он, указывая на ее костюм.
– Верхом?
– Ну, мы же не можем ехать на машине по полям, верно? Оседлаем коней. Ты не против?
Скалли сделала глубокий вдох и провела языком по губам.
– Эм, ладно.
– Но сначала тебе надо переодеться. Ты немного меньше Анны… но если ты не против того, чтобы надеть… – Он помедлил, беря себя в руки. – У нее есть, эм… в спальне наверху есть джинсы и рубашки. Уверен, ты сможешь найти дорогу. – Он указал подбородком на дом.
О, нет. Нет, она не могла этого сделать. По ее мнению, было что-то извращенное в том, чтобы носить одежду мертвой женщины, что-то легкомысленное, что-то неуважительное.
Мисси в своих домашних платьях по моде 30-х годов и ботинках по щиколотку из магазинов подержанной одежды всегда смеялась над ее нежеланием затариваться в секонд-хендах. Однажды она даже пожурила сестру за суеверность. Может, в глубине души Скалли и вправду была суеверной. Может, пришло время начать признаваться в этом, пусть только и самой себе и только в определенные моменты.
Но, тем не менее, руководствуясь молчаливым приглашением Хью, она направилась к входной двери, словно бы в трансе поднялась на крыльцо и зашла внутрь.
В доме царила полная тишина, будто посреди ночи.
Минуя узкий коридор, она прошла мимо залитой солнцем кухни, в которой впервые опрашивала Хью, а потом – мимо пыльной гостиной. Ее взгляд зацепился за неопрятный диван, заваленный продавленными подушками и покрытый лоскутным одеялом, свисавшим до пола. Хью явно спал на нем, поняла она, и что-то в открывшемся ее взору виде выбило ее из колеи, так что у нее защемило сердце.
Половицы стонали под ее шагами. Она взобралась по лестнице, проводя рукой по деревянным перилам. Они нагревались под ее ладонью, словно живые.
В конце коридора, пройдя мимо маленькой ванной, она нашла спальню.
Кровать с основанием из кованого железа пребывала в беспорядке, подушки на ней отсутствовали. Две антикварные рамки для фотографий с узорчатым орнаментом лежали лицом вниз на прикроватном столике, из-под которого выглядывала пара изношенных ботинок. Переведя взгляд на свои туфли, Скалли вытянула ботинки наружу за шнурки, в процессе заметив ручку чемодана. Не дав себе времени передумать, она бросила ботинки на кровать, скинула туфли и отпихнула их в сторону.
Чувствуя себя виноватой, она выдвинула средний ящик комода. Верхние предназначались для нижнего белья, и она сомневалась, что вынесет вид хлопковых или кружевных трусиков. Ее догадка подтвердилась: она наткнулась на стопки аккуратно сложенных рубашек, джинсов и брюк. Как можно осторожнее покопавшись в них и обнаруживая в процессе спрятанные между фланелью и топиками мешочки с розовыми и лавандовыми лепестками, она выбрала пару поношенных джинсов и мягкую джинсовую рубашку.