Глава 8
Утром к Академии я приехал в карете с гербами Мердгресов, на чем настоял отец. Мол, верхом передвигаться мне теперь опасно — всадника легче достать из арбалета. И пусть на мне усиленная защита на кольчуге, которую носил под студенческой формой, это не казалось отцу достаточным. В сопровождение мне дали десяток охраны, которым полагалось сопровождать меня везде. Кончилась моя свободная жизнь, когда ходил, куда вздумается! Но вступать в перепалку на ровном месте я не стал. Да и мой новый статус диктовал свои нормы поведения. Студенты из высшей аристократии тоже приезжали к Академии в каретах и под охраной. Если, конечно, не проживали на ее территории.
На занятия идти мне пришлось одному — Арьяна еще вчера заявила, что первую половину дня пропустит. Честно говоря, я надеялся, что ее примеру последуют большинство аристократов. И хоть на полдня удастся оттянуть момент, когда среди других студентов разлетится весть о смене моего статуса.
И поначалу даже повезло. То, что я езжу в сопровождении охраны с гербами Мердгресов, уже не вызывало прежнего ажиотажа. Сработала байка про важный заказ, который мне сделало тиррское семейство. А по подворью Академии прохаживались в основном простолюдины и те из аристократов, кто на балу не был. Так что меня встретили как обычно.
Вздохнул с облегчением и проследовал в аудиторию, в которой должна была проходить первая лекция. Вел ее Гриан Борд, который тоже не был в курсе моего возвышения. Троицы аристократов из нашей группы пока не было, и на первом ряду я расположился один. По негласной традиции, все занимали те места, какие выбрали изначально. Этот ряд считался моим и нашей избранной троицы. И пусть на мое присутствие те посматривали косо, но мой статус талантливого артефактора их несколько примирял с моим соседством.
Гриан начал занятие, рассказывая сегодня о способах укрепления холодного оружия, когда послышался стук в дверь. Старик-артефактор всегда сильно раздражался, когда мешали проведению лекции, поэтому не слишком дружелюбно проворчал:
— Ну, кто там еще? Входите!
В двери показался секретарь ректора — Михас Майдерн, и Гриан Борд вопросительно изогнул бровь.
— Чего вам, молодой человек?
— Лерр Марлен вызывает к себе тирра Мердгреса, — как ни в чем не бывало сообщил секретарь, тут же впившись в меня взглядом и хитро прищурившись. Вот, кто в Академии узнавал все новости даже быстрее вездесущего Бастиана!
— Кого, простите? — опешил преподаватель, а студенты оживленно зашушукались и начали переглядываться.
— Тирра Аллина Мердгреса, — уточнил Михас, сохраняя покер-фейс и явно наслаждаясь реакцией.
Вот ведь паршивец! Мог ведь назвать и то имя, под которым меня знали прежде и тем немного отсрочить ту бурю, которая наверняка теперь поднимется. Я обреченно вздохнул и поднялся на ноги.
— Я готов, — сухо сказал.
Отвисшие челюсти и округлившиеся глаза всех присутствующих, за исключением, разумеется, секретаря, стоило бы запечатлеть на «живом портрете». Народ был в шоке и совершенно не знал, как на такое реагировать.
— Вы позволите мне пойти к ректору, господин Борд? — спросил у старика, с выпученными глазами уставившегося на меня.
— Р-разумеется, — хоть и не сразу, отмер он. — Тирр Мердгрес? — пробормотал в недоумении. — Но позже вы мне, надеюсь, все объясните, молодой человек? — уже взяв себя в руки, произнес он.
— Конечно, господин Борд.
Я поспешил к выходу, слыша, как за моей спиной раздаются взволнованные перешептывания.
— А мы продолжим лекцию, молодые люди! — попытался призвать всех к порядку Гриан Борд.
Хотя сомневаюсь, что в ближайшее время присутствующие способны будут сосредоточиться на лекции.
— Нельзя было назвать меня прежним именем? — хмуро спросил у Михаса, с которым мы шли по пустому коридору.
— Как можно, многоуважаемый тирр Мердгрес? — почтительно отозвался секретарь, хитро поблескивая умными глазами. — Я не мог позволить себе такую дерзость.
Вот засранец! И не подкопаешься ведь!
— Другие преподаватели уже в курсе?
— Не все, — уже более нормальным тоном отозвался Михас. — Но скоро будут.
— Надеюсь, это никак не повлияет на дальнейший процесс моего обучения? Я бы не хотел, чтобы ко мне теперь относились иначе и делали скидку на титул.
— Разумеется. У нас в Академии ко всем студентам относятся одинаково, — сказал секретарь то, что на деле соблюдалось далеко не всеми.