Серьезный спор по этому поводу занял бы слишком много места, так что придется остановиться лишь на двух вопросах, непосредственно связанных с темой преемничества. Вопрос первый: стал ли товарищ Джугашвили преемником Ленина случайно или закономерно? И второй: почему именно эту фигуру поддержала партия?
Свою революционную жизнь Сталин (Коба) начал не позже большинства ближайших ленинских соратников, причём точно так же, как и Ленин, еще в юности пришел к твердому убеждению, что революционный успех возможен только через беспощадное насилие и диктатуру.
Разница лишь в одном. Ленин очень рано закрепил свою позицию, найдя теоретическое обоснование необходимости диктатуры у Маркса. Что же до Сталина, то он навсегда поверил в насилие как во всеобщую панацею, удовлетворившись еще в юности "Катехизисом революционера" Нечаева, Во всех подробностях Сталин изучил Маркса, сидя уже в Кремле. И не разочаровался. О терроре они думали одинаково.
Будучи провинциалом, Сталин долго отставал в плане теоретическом, зато отлично справлялся с практической работой. Именно поэтому вождь и проявил к Сталину интерес. Точка зрения революционера-практика была важна. Между прочим, в 1901 году в Батуми Коба стал организатором первой крупной манифестации рабочих, которая удостоилась в "Искре" высочайшей оценки: "Можно считать, что началось открытое революционное движение на Кавказе".
На следующий год пришло и первое повышение — Иосифа Джугашвили избрали в состав Всекавказского комитета РСДРП. В этот период и позже Коба испытывает на себе все превратности жизни профессионального революционера: аресты, ссылки, побеги, тюрьмы и даже подозрения в провокаторстве. В первой же тюрьме, где большинство составляли уголовники, молодой подпольщик не только легко сошелся с разбойным людом, но и подчинил его себе. Что свидетельствует о незаурядной силе его характера.
Что касается слухов о работе на охранку, то, даже если они и верны, речь скорее всего шла о двойной игре. Революционеры не раз "подставляли" жандармам наиболее проверенных своих людей в качестве "провокаторов", которым приходилось для достоверности нередко сдавать и товарищей по партии — как правило, наиболее слабых, — одновременно выведывая планы жандармерии. Это смутное дело чем-то похоже на ленинскую историю с "немецкими деньгами". Не важно, из какого грязного источника брал деньги Ленин или кого "сдавал" Коба. Для обоих циников важно было лишь то, что делалось это ради революции.
Ленин приглашает "провинциала" на один съезд партии за другим, сначала в Финляндию, потом в Стокгольм и Лондон. Зафиксирована тайная поездка Кобы на личную встречу с Лениным в Берлин, о подробностях которой не известно ничего. Дважды нелегально Джугашвили ездит к вождю в Краков. И так далее. На съездах Коба молчит, что вызывает у присутствующих недоумение: тогда спорили все со всеми.
На самом деле темперамент грузинского революционера наверняка не раз толкал его вступить в дискуссию, однако он молчал: у него была другая работа. Дело в том, что перед руководством партии стояли и такие задачи, которые на съездах лучше не обсуждать. Ленин не раз для реализации "особых планов" втайне от своей партии создавал глубоко законспирированные временные группы из самых надежных людей. Среди прочего они занимались организацией террористических актов и "эксами", то есть грабежами, чтобы добыть деньги как на революционную работу, так и на эмигрантскую жизнь партийной элиты.
"Эксы", а их было немало, осуждали не только меньшевики, но и многие члены самой большевистской партии, не говоря уже о сочувствующей радикалам русской интеллигенции, так что дело было деликатное и тихое. Сам вождь ни к одному подобному делу прямого отношения, естественно, не имел, но знал всё. Непосредственными же участниками акций были, как правило, Красин — технический гений РСДРП (он создавал по всей стране тайные лаборатории по изготовлению бомб), Коба и его личный друг Камо. Два последних, зачастую не без помощи уголовников, не раз лично участвовали в налетах. Вот и разгадка той непонятной близости, что существовала между неизвестным для большинства партии провинциалом и вождем. Коба был и еще очень долго оставался человеком для особых поручений.
В 1912 году Коба бежит из ссылки, чтобы возглавить избирательную кампанию в Думу. Это первая попытка Ленина привлечь соратника к серьезной политической работе.
В 1913 году плохо владеющий пером и теорией Коба под присмотром вождя в австрийской эмиграции пишет теоретическую статью по национальному вопросу. Именно под этим трудом автор подпишется уже своим новым псевдонимом — Сталин. Вскоре по распоряжению вождя он будет введен и в ЦК. Так без излишнего шума кавказец входит в партийную элиту.