— Хотел бы я поверить вам на слово.
— Префект, спросите себя: зачем мне сейчас врать? Мой экипаж уничтожили, сожгли заживо на этом самом корабле. Меня заставили слушать крики товарищей, их мольбы о помощи. Корабль растерзали, как голодные волки терзают бешеного зверька. Меня пытали и приварили к носу корабля. Еще немного — и я умру.
— И все же я… — начал Дрейфус.
— Не представляю, в чьих интересах такая трагедия. Выяснить это — не моя задача, а ваша. Но клянусь, мой экипаж не совершал преступления.
— Пора подумать о том, как отсюда убраться, — негромко сказал Спарвер.
Дрейфус поднял руку, требуя тишины.
— Но кто-то из ваших подчиненных наверняка тут замешан, — сказал он Дравидяну.
— Никто из тех, кому я доверял и кого считал своей настоящей командой. За других, впрочем, не ручаюсь.
— О ком вы?
— Неподалеку от Йеллоустона мы взяли пополнение. Часть экипажа перешла на другие корабли, и у нас появились вакансии. Кто-то из новичков мог…
— Капитан? — нарушил паузу Дрейфус.
Дравидян заговорил другим тоном, словно вспомнив:
— Случилось нечто странное. Вышел из строя шаттл, поэтому мы приблизились на субсветовике к Раскин-Сарторию, а не прилетели туда на шаттле из парковочного сектора. Тогда о неполадке я особо не думал: сделка была на мази. Сейчас же вспоминаю инцидент с шаттлом и утверждаюсь в мысли, что это диверсия.
— Не понял.
— Кто-то вывел шаттл из строя, префект. Кто-то захотел, чтобы «пузырь» оказался в зоне поражения «Аккомпанемента теней». Прежде я думал, что преступление, совершенное от нашего имени, — это месть за сорванную сделку, кто-то на корабле решил наказать анклав и его жителей. Сейчас я считаю иначе. — Дравидян замолчал, лицо за стеклянным визором стало совершенно неподвижным.
Только Дрейфус решил, что капитан умер или потерял сознание, как тот снова зашевелил губами:
— А сейчас я гадаю, не кроется ли тут чей-то умысел.
— Не просто убийство, а убийство преднамеренное и хладнокровное?
— Я могу лишь изложить вам ход событий.
— Те новобранцы… Что о них скажете?
— Ничего особенного. Шестеро или семеро — и прожженные типы, летавшие на других кораблях, и молокососы, плутающие в трех соснах. Лично я ни с кем из них не встречался, только постращал по громкой связи, как водится, когда они на борт поднялись.
— Даже имен не знаете?
— Извините, префект. Знал бы что-нибудь, сообщил бы вам.
Дрейфус кивнул: если Дравидян и впрямь уверен в собственной невиновности, утаивать доказательства ему незачем.
— Не пойму, зачем уничтожать «пузырь», если не из-за сорванной сделки?
— Расследование ведете вы, префект. Вы и скажите.
— Вы скоро умрете, — тихо напомнил Дрейфус. — Этого не изменить, что бы я ни сказал и ни сделал.
— Но вы верите, что я говорю правду?
— Я верю, что настоящее расследование еще впереди. Если факты подтвердят вашу невиновность, я позабочусь, чтобы их предали огласке.
— Надеюсь, вы настоящий профессионал.
— Об этом судить не мне.
— Преступники убили тысячу человек. Если добавить экипаж моего корабля, жертв еще больше. Им не понравится, что префект сует нос в их дела и пытается свести их старания на нет.
— Нам платят не за популярность.
— Префект Дрейфус, вы кажетесь человеком порядочным. Я и по голосу это чувствую. Мы, ультранавты, неплохо разбираемся в характерах. Мои люди тоже были порядочными. Даже если не сумеете реабилитировать меня, постарайтесь оправдать их. Такой гибели они не заслужили. «Аккомпанемент теней» ни разу меня не подвел. Он тоже не заслужил такой гибели. — Дравидян замялся, потом спросил: — Как там с боеголовками?
Дрейфус глянул на Спарвера, тот похлопал по рукаву, словно под ним были часы.
— Двадцать минут, шеф.
Том повернулся в сторону движения мертвого корабля. Вдали виднелись Йеллоустон и Блистающий Пояс. Дневная сторона планеты была еще освещена. Нет, не почудилось: Пояс стал шире с тех пор, как Дрейфус любовался им в последний раз. Том различал и «зерна» отдельных анклавов. Немного времени, терпения и доскональное знание орбит анклавов помогут опознать самые крупные. К примеру, серебряный блик у западного края планеты — это, часом, не «карусель» Новая Венеция вращается среди оживленных центральных орбит? А гирлянда рубиново-красных огоньков чуть правее — не характерный знак восьми анклавов Цепи возрождения? В таком случае синеватый блик чуть восточнее — Дом Саммартини или Силвестовский институт изучения затворников.
— Капитан, время почти вышло.
— Маленькое дополнение, префект. Возможно, пустяк, а возможно, вам пригодится. Решайте сами.
— Слушаю вас.
— Переговоры с Раскин-Сарторием велись с соблюдением стандартных норм секретности. Мы так привыкли. Тем не менее кто-то связался с Дельфин из-за пределов «пузыря» и предложил ей условия лучше наших. Получается, кто-то знал, в чем дело.
— Или же дело в удаче. Кто-то знал, что Дельфин продает свои работы, потом увидел ваш корабль возле «пузыря» и сделал очевидные выводы.
— И убедительно перебил нам цену? Вряд ли, префект. Кто-то заранее позаботился, чтобы «Аккомпанемент теней» превратился в орудие убийства. Задача несложная — выставить нас мстителями. Тут требовался правдоподобный мотив.
— Хотите сказать… сорванная сделка — тактическая хитрость, якобы дающая вам мотив для ответного удара?
— Именно так.
Шахматные фигуры в голове у Дрейфуса заняли новую, угрожающую позицию.
— Значит, «пузырь» Раскин-Сарторий уничтожили по другой причине.
— Вам осталось лишь выяснить по какой, — сказал Дравидян.