— Вовсе нет. Вы могли что-то спровоцировать, сами о том не подозревая. Но вы правы: трудно представить, что одно упоминание о Филиппе Ласкале способно толкнуть на массовое убийство. — У Дрейфуса затекла спина, и он выпрямился. — И тем не менее преступление совершено. Пока мне хватит информации для работы. Спасибо, что уделили время, Дельфин.
— Что собираетесь делать дальше?
— Моя помощница — вы с ней встречались — разбирается с сообщением, поступившим к вам в анклав. Свяжусь с ней и посмотрю, куда ведет след.
— Интересно, что у вас получится.
— Обязательно сообщу.
— Префект, пока вы не отключили меня… Не пересмотрите мою просьбу? Хотелось бы поговорить с Верноном.
— Не могу допустить, чтобы вы сделали показания друг друга несостоятельными.
— Ни мне, ни Вернону нечего от вас скрывать. Я рассказала все.
— Простите, но рисковать я не могу.
— Префект, вы должны кое-что понять. Когда вы отсылаете меня в хранилище, я не существую.
— Это потому, что между допросами состояние симулякра не меняется.
— Да, я в курсе. Когда вы меня вызываете снова, я помню лишь наш последний разговор. Но есть ощущение, что я где-то побывала. — Дельфин впилась в Дрейфуса взглядом. — Не знаю, где это, но там холодно и одиноко.
Дрейфус активировал браслет, прочитал сообщение от Талии и сразу ее вызвал.
— Вижу, что ты в пути. Как дела?
— Неплохо, сэр. — Ответ пришел без ощутимой задержки. — Закончила первую установку.
— Все удачно?
— Возникла пара мелких проблем, но сейчас все улажено.
— Другими словами, на одном объекте работа закончена, осталось еще три. Ты движешься с опережением графика.
— Если честно, установка обновлений требует куда меньше времени, чем я запросила. Просто решила подстраховаться.
— Очень разумно.
— Вас интересует анализ сети, сэр? — спросила Талия после небольшой паузы.
— Ты ведь еще не занималась этим? — Судя по тону, Дрейфус надеялся на обратное.
— Снимков, которые вы прислали, вполне хватило. По-моему, зацепку я нашла. Если время поступления сигнала на «пузырь» Раскин-Сарторий указано с точностью до двадцати минут, я определила единственный роутер, который мог пропустить то сообщение.
— И что это за роутер?
— Вряд ли вы о нем слышали. Это свободно плавающий роутер под названием «Авангард-Шесть». По сути, вокруг Йеллоустона обращается простой валун с вмурованной станцией автоматической маршрутизации сигнала.
Дрейфус постарался запомнить название роутера.
— По-твоему, «Авангард-Шесть» хранит отметку о пропущенном трафике?
— Он хранит достаточно, чтобы вычислить отправителя сообщения. Даже если след ведет на другой роутер, он не потеряется. Как правило, сообщение проходит не больше трех промежуточных станций.
— Спарвер поможет с техническими вопросами. Удаленно ведь их не решишь?
— Нет, сэр, физическое присутствие необходимо. Но вы правы: Спарвер сообразит, что надо делать.
Дрейфус без лишних слов прекратил связь и приготовился вызвать другого помощника.
Глава 10
Они напоминали не людей, а гигантские розовые кораллы, блестящие, разветвленные, с таинственными изгибами. Бессчетные секунды Гаффни восхищенно разглядывал трехмерные модели — они пленяли и очаровывали. Если человеческие души заморозить и подсветить, они будут примерно такими. Оригиналы из плоти и крови погибли, сканирование альфа-уровня ни один из троих не проходил, так что теперь лишь бета-симулякры связывали Вернона Трежана, Энтони Теобальда и Дельфин Раскин-Сарторий с миром живых.
«Доспехи», вероятно, считали бет лишь сырьем для экспертного анализа — вроде фотографий или пятен крови, но Гаффни был менее прямолинеен. Он не одобрял консервативного убеждения, что в полном объеме права человека следует предоставить исключительно альфам. Важно лишь внешнее впечатление, а не то, что скрыто за маской. Поэтому Гаффни не особо тревожился из-за незнания сущности Авроры. Даже если она не человек, а машина — какая разница? Главное — ее сочувствие и настоящая забота о благополучии миллионов жителей Блистающего Пояса.
Разумеется, поначалу Гаффни сомневался.
Аврора явилась к нему пять лет назад, через четыре года после того, как он стал главой Службы внутренней безопасности «Доспехов». Прежде он много лет был старшим префектом, а до этого долго считался блистательным полевым.
Гаффни целиком посвятил себя «Доспехам» и не желал взамен ничего, кроме уверенности, что его коллеги преданы службе не меньше, чем он. Он жил службой, ради самодисциплины отказавшись от брака и социальных связей, и не смирялся с вынужденными лишениями, а приветствовал их.