Он сел, но тут же почувствовал, как все плывет перед глазами. Неужели это серьезней, чем он считает?
— Что со мной? Да скажите же наконец, черт побери! Что сказали врачи?
— Это… это…
— Ветряная оспа, мистер Кросс, — раздался голос, и, отодвинув занавеску, заменявшую дверь, в бокс вошел с усталым видом молодой врач в зеленом больничном халате. Он с одобрением окинул взглядом Алекс, посмотрел на висевшую на спинке кровати карту больного и, вынув из кармашка градусник, снял с него стерильную обертку и сунул его Тревису в рот, благо тот был широко открыт от удивления.
— Таков, по крайней мере, наш предварительный диагноз. Я — доктор Шейдельман. Как сообщила нам миссис Райт, у вас был контакт с источником инфекции две недели назад. В таком случае, у вас классическая форма протекания болезни.
Говоря это, он делал какие-то пометки в больничной карте и поэтому не заметил, какими взглядами обменялись в это время Тревис и Алекс: в его взгляде был испуг, а в ее — вина.
— Вы чувствуете слабость? — спросил врач, а когда Тревис кивнул, тут же внес запись в карту. — Головная боль? — еще кивок и запись в карту. — Гм, — удовлетворенно хмыкнул доктор Шейдельман, — а теперь осмотрим вас.
Он откинул с груди Тревиса простыню и, расстегнув пижаму, стал внимательно разглядывать кожу на груди, затем, велев поднять руки, осмотрел кожу под мышками. Не ограничившись этим, он стал мять Тревису живот, щупать печень и, попросив перевернуться, легонько постучал пониже поясницы, проверяя состояние почек.
— Так, так… — тихонько приговаривал он, а затем, приподняв, но не откидывая, простыню с нижней части тела больного, продолжил осмотр.
— Как давно вы были ранены в бедро, мистер Кросс? — спросил он.
Глаза Тревиса и врача встретились.
— Пять месяцев назад.
— Рана хорошо зарубцевалась. Военные действия? Или охрана правопорядка?
Хотя эти вопросы были заданы как бы между прочим, взгляд доктора был серьезен.
Тревис знал, что Алекс ловит каждое слово, и поэтому ответил как можно тише:
— Государственная служба. Но теперь я в отставке, доктор. Я стал простым фермером в штате Коннектикут.
— У вас отличная физическая подготовка, — почти с завистью сказал доктор Шейдельман, опуская простыню, и смущенно добавил: — А я вот корплю над учебниками. Моя подружка говорит, что у меня не мускулы, а желе.
Все это он сказал очень тихо и доверительно, чтобы не слышала Алекс.
Взяв Тревиса за подбородок, врач повернул его голову влево и вправо, осмотрел кожу за ушами и на голове. Закончив осмотр, он вынул градусник, посмотрел на него, снова хмыкнул и сделал запись в карте.
— Бесспорно, это ветряная оспа в своем типичном проявлении, — сказал доктор Шейдельман почти радостно. — Все симптомы налицо — высокая температура, чувство усталости, головная боль. На отдельных участках кожи имеются высыпания пока в виде красных пятен, но есть уже пузырьки. Судя по тому, как вам худо, болезнь в самом разгаре. Хорошо, что миссис Райт с вами. Вам требуется уход.
Первым побуждением было вскочить и дать молодому нахалу хорошую взбучку, но Тревис сдержал себя и почти спокойно заявил, что болел ветрянкой, когда ему было пять лет.
— Я хорошо помню это. У меня распухла шея, и я был похож на раздувшегося от важности поросенка.
— Понятно, — весело воскликнул доктор Шейдельман.
— Что — понятно? — испуганно спросил Тревис. Раз доктор принимает такой веселый вид, значит, дела больного плохи.
— Судя по описанным вами симптомам, у вас была не ветрянка, — снисходительно и беззаботно произнес врач. — В ваши пять лет вы болели свинкой.
— Говорю вам, у меня не может быть ветрянки, — упорствовал Тревис, сам не зная почему. — Я не желаю это слышать. Кстати, причем здесь миссис Райт?
— Вы заразились от Брендона, — быстро пояснила Алекс. Вид у нее был по-прежнему смущенный и виноватый. — В тот вечер он уже был болен.
— Нет у меня никакой ветрянки, и Брендона нечего в этом винить.
Тревис отказывался верить в эту нелепость. Заболеть детской болезнью! Повернувшись к доктору Шейдельману, он холодно заметил:
— В заботах миссис Райт я не нуждаюсь, позабочусь о себе сам. А теперь прошу показать меня опытному врачу. Кажется, вы практикант, не так ли?
— Ай-ай, — сокрушенно покачал головой молодой врач, ничуть не обиженный грубостью Тревиса. — Миссис Райт не преувеличивала, характеризуя вас как весьма несговорчивого человека, не терпящего, если что-то не по-вашему.