— Ерунда, — процедил сквозь зубы Тревис и, забыв, что всякое напряжение глаз усиливает головную боль, гневно уставился на Алекс.
Доктор Шейдельман неодобрительно хмыкнул и уже менее дружелюбным тоном ответил:
— Хорошо. Постараюсь найти вам врача поопытней, чем я, чтобы он подтвердил диагноз, раз моего мнения вам недостаточно. Пока я буду его искать, советую подумать о том, что я вам сейчас скажу. Миссис Райт предложила оплатить больничный счет и взять на себя дальнейшую заботу о вас, а вы в этом нуждаетесь. Предложение, с моей точки зрения, вполне разумное и благородное.
Повернувшись к Алекс и окинув ее еще раз взглядом, в котором сквозила явная симпатия, врач добавил, адресуясь к Тревису:
— На вашем месте я бы немедленно согласился.
— Она этого не сделает! — вышел из себя Тревис.
Доктор лишь печально вздохнул.
— Пойду поищу еще кого-нибудь из врачей, а вам советую быть более благоразумным. Я представляю себе ваше состояние, а дальше будет еще хуже. Болезнь берет свое.
Сказав это, он покинул бокс.
Да, ему было плохо. Кожа на голове и шее горела, словно обоженная, болела голова, и безмерная усталость делала его равнодушным ко всему. Хотелось только спать. Поскорей бы ушла Алекс.
— Послушайте, — наконец промолвил он. — Я не хотел вас обидеть, но я сам о себе позабочусь. Я всегда это делал и привык к одиночеству.
Алекс скрестила руки на груди. В глазах ее была решимость.
— Весьма похвально, но скажите, например, куда вы намерены отсюда направиться?
— Разумеется, в отель. — Тревис устало потер лоб.
— Вы в состоянии сами оплатить счет в отеле?
— Я… О, черт! — он совсем забыл, что у него украли бумажник.
— Предположим, вы туда доберетесь. Но не думаю, что вам захотят сдать номер, когда увидят ваше состояние. Лицо в непонятных красных пятнах, человек еле держится на ногах, ни багажа, ни удостоверяющих личность документов при себе нет. А главное — ни цента в кармане. Добавим к этому, что по меньшей мере еще неделю вы представляете опасность для окружающих. Сомневаюсь, что в отеле вас примут с распростертыми объятиями.
Были бы у него силы, он бы придушил ее.
— Вы все сказали?
— Что за странное упрямство? Никто не собирается покушаться на вашу независимость. Я уважаю ваши чувства, но нельзя все доводить до абсурда. К тому же я уже потратила на вас добрую половину субботы. Да разве только я? Моя соседка Конни, доставившая меня сюда на своем автомобиле, до сих пор ждет во дворе больницы. Мой «феррари» на профилактике. Так что, как видите, от вашего упрямства страдаете не только вы, но и другие.
— Послушайте, леди! — резко воскликнул он и сел. — Я вас не звал. Я уже просил вас уйти… Почему вы не уходите?..
Но стены вдруг заходили ходуном вокруг него. Ему стало так же плохо, как в аэропорту.
— Хорошо, сдаюсь, — согласилась Алекс, поднимая вверх руки, и сняла со спинки стула синий замшевый жакет. — Что ж, отлично.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Тревис с подозрением, когда его голова снова лежала на подушке.
Она, прежде чем ответить, надела жакет.
— Вы просили, чтобы я ушла, вот я и ухожу.
— Отлично, — сам того не замечая, повторил Тревис. Как это так, тут же в смятении подумал он. В голове все перепуталось. Как же так?
— До свидания, Кросс, — прежде чем он успел сообразить, что ответить, она, раздвинув матерчатый занавес бокса, уже исчезла.
Поначалу он отказывался верить, что это произошло, и лежал неподвижно, осмысливая происшедшее. Стоило ему попросить, как она тут же охотно выполнила его просьбу. Ушла, словно ее здесь и не было, оставив лишь слабый запах духов. Он об этом просил, тогда почему не рад? Почему чувствует себя… брошенным?
Нет, дело не в миссис Алекс Райт. Ему необходимо немедленно позвонить Макгрегору. Он все устроит, если, конечно, не улетел на Кайманы. Даже если его нет на месте, он, Тревис, не может бездействовать.
Тревис окинул взглядом бокс. Его вещи, сложенные аккуратной стопкой, лежали рядом — стоит только руку протянуть. Отлично. Теперь он должен одеться так, чтобы никто не заметил, и добраться до телефонов в коридоре. Он попросит Мака немедленно забрать его отсюда.
Упрямо сжав зубы и превозмогая слабость, Тревис спустил ноги на пол и потянулся за брюками.
Алекс, стараясь не слишком бросаться в глаза, стояла поодаль в коридоре, прислонившись к стене, и поглядывала то на часы, то на бокс. Из-под не доходившей до пола занавески хорошо были видны босые ноги Тревиса, безуспешно пытавшегося засунуть их в штанины. Легкая усмешка тронула ее губы, когда она увидела, чем кончилась третья попытка.