— Мне еще полиция может запретить. Они даже репортеров боятся.
— А если полиция наложит вето, ты все равно поедешь в «Фаэль» и велишь Ройялу показать его номер? Да?
Я промолчала. С укоризной на меня поглядел Рис, не Гален. А Ройял просто сидел, дожидаясь, что решат сидхе, как делали его сородичи на протяжении веков.
Гален встал с постели, подобрал с пола сброшенную вчера одежду. Таким злым я его видела впервые в жизни.
— Как ты можешь? Как ты можешь так рисковать всем, что у нас есть?
— Ты на самом деле хочешь дождаться нового убийства? — спросила я.
— Нет, но я это переживу. Я не уверен, что переживу вид твоего тела в морге.
— Убирайся.
— Что?
— Пошел вон.
— Нельзя лишать ее мужества перед боем, — сказал Рис.
— Да о чем ты, черт бы все побрал? — воскликнул Гален.
— Я говорю о том, что она боится и не хочет этого делать, но сделает по той же причине, по которой мы хватаем оружие и бежим в гущу драки, а не куда подальше.
— Мы — ее телохранители. Мы обязаны бежать навстречу опасности. А ее мы должны охранять. Разве не наша работа — предостеречь ее от лишнего риска?
Рис сел на постели, натянув простыню на себя, и одновременно стянув ее с меня.
— Иногда. Но в старые времена мы шли в бой вслед за вождями — они нас вели, а не посылали вперед. Постыдным для королевской стражи считалось тогда не умереть вместе с вождем или дать ему умереть раньше нас.
— Я не хочу вообще допустить, чтобы Мерри погибла!
— Я тоже, и готов жизнь на карту поставить, чтобы этого не случилось.
— Это безумие. Мерри, ты не можешь так поступить!
Я покачала головой:
— Надеюсь, что мне и не придется, но твоя истерика не улучшает моих чувств на этот счет.
— И хорошо, что не улучшает. Тебе нельзя это делать!
— Иди, Гален. Иди уже, — сказала я.
Он собрал шмотки в охапку и ушел, голый и прекрасный, с чувством хлопнув дверью за собой.
— Я боюсь, — сказала я.
— Странно было бы, если бы не боялась, — заметил Рис.
— Неутешительно, пробурчала я.
— Вождям утешение только снится. И ты, Мерри, понимаешь это лучше любого вождя сидхе, которых только видели на этой стороне Атлантики.
Ройял вдруг оказался достаточно большим, чтобы меня обнять. Он обвил меня руками, крылья взметнулись у него за спиной, черно-красные нижние крылья развернулись веером, как у его прототипа-бабочки, когда она хочет отпугнуть хищника.
— Если ты велишь мне не хвастаться своей новой силой, я так и сделаю.
— Нет, Ройял, надо, чтобы они узнали.
Он прижался щекой к моей щеке и глянул на Риса.
— Это правда опасно?
— Очень может быть, — ответил тот.
— Если я выскажусь в пользу зеленого рыцаря, вы не передумаете?
— Нет, — сказала я.
— Тогда я сделаю так, как хочет моя принцесса, но пообещай, что с тобой ничего не случится.
Я покачала головой, погладила его по спине, ощутив странную хрупкую твердость его крыльев.
— Я сидхе, аристократка волшебной страны. Мне нельзя давать обещания, которых я не смогу сдержать.
— Обсудим все с Дойлом и остальными, — предложил Рис. — Может, они придумают что-нибудь побезопасней.
Я согласилась. Ройял меня обнял с надеждой, но никто ничего безопасного так и не выдумал.
Глава 44
В среду мы поехали в «Фаэль», где Ройял продемонстрировал свой новый дар. Полотенце, торопливо брошенное Алисой из бара, помогло ему прикрыть все, что требовалось прикрывать по людским законам. Стайка фей-крошек, собравшихся в чайной, чуть из одежек не повыпрыгивала, носясь вокруг него, а когда он рассказал им, что с ним произошло, все метнулись ко мне.
Меня мгновенно окружили маленькие тела, маленькие руки, все хотели меня потрогать, покачаться на волосах, уцепиться за одежду. Одну малявку мне пришлось вытаскивать из бюстгальтера — она угнездилась прямо между грудями.
Меня охватила клаустрофобия. Дойл, Рис и остальные стражи помогли мне от них освободиться, и мы уехали домой, успешно наживив приманку. Нигде, даже в доме, я теперь не оставалась одна — со мной все время было не меньше четырех стражей. Я была под надежной защитой, но о чем мы не подумали — о том, что у нас есть друзья в Лос-Анджелесе, есть дорогие мне люди, и не всех мы защитили.
Я готовилась ко сну. Дойл надзирал за тем, как я чищу зубы, что мне лично казалось излишней предосторожностью, но поскольку мы не знали, на что способны волшебные артефакты Стива Паттерсона, то я не спорила, хотя не иметь ни одной минутки без чужих глаз мне уже надоело, а прошло всего только три дня.