— По мне все так видно, Ройял?
— Ты дала мне крылья и магию. Я внимателен к тебе, милая Мерри.
Я невольно улыбнулась, а он при виде улыбки придвинулся ближе, прижался к щеке голым торсом, широко разведя руки, а коленки подставив под подбородок. И все было бы хорошо, мне бы даже приятно было, наверное, но если те, кто нас видел, решили бы, что эти объятия невинны, как объятия ребенка, — они бы сильно ошиблись. А если бы вдруг я засомневалась, то его личико было теперь очень близко от моего глаза, и ничего невинного в нем не было. Красивое лицо размером с мой большой палец смотрело на меня очень взрослым взглядом.
Я бы это пережила, но Ройял есть Ройял, он на этом не остановился. Он прижался ко мне еще чуть теснее, и я ощутила, как сильно это ему нравится.
У фейри это комплимент — когда одно прикосновение к тебе настолько воодушевляет, но…
— Я тоже рада тебя видеть, Ройял, но теперь комплимент сделан, так дай мне немного вздохнуть.
— Поиграй с нами как-нибудь, Мерри. Обещаю, тебе понравится.
— Могу представить, Ройял, но боюсь, мне не до того.
Он прижался еще тесней, подрагивая бедрами.
— Прекрати, Ройял, — сказала я.
— Давай я наведу на тебя гламор? Тебе сразу станет хорошо, и все будет как надо.
В его голосе появились томные басовые ноты, для которых нужна грудь куда как шире, чем у него. Мало кто за пределами страны фейри понимает, что феи-крошки владеют гламором артистически. Я по опыту знала, что Ройял может внушить мне, будто со мной любовник нормального роста, а доставить мне оргазм ему почти не стоит усилий. Это его особый дар, его талант.
— Я тебе запрещаю, — сказала я.
Он поцеловал меня в щеку, но бедра все же отодвинул.
— Очень жаль. Лучше бы не запрещала.
Гален позвал меня из двери:
— Ты идешь?
Он слегка нахмурился. Интересно, сколько я уже здесь стою с Ройялом на плече?
— Пусть ты не пользовался гламором, но голову мне все равно задурил, — сказала я.
— Ты не из-за гламора теряешь со мной голову, моя рубиново-белая богиня.
— А из-за чего тогда? — спросила я, устав от намеков.
Он улыбнулся, откровенно довольный собой.
— Твоя магия отзывается на мою. И ты, и я — твари летние, порождения тепла и похоти.
Я недоуменно нахмурилась.
Шолто нагнулся, подавляя ростом и меня, и уж конечно, Ройяла:
— Уверен, дружок, что принцесса не тварь. Стайка крохотных фей у него в волосах бросила игру в прятки и навострила уши.
Ройял поднял голову:
— Согласен, я плохо выбрал слово, царь Шолто. Совсем вылетело из моей извращенной головы, какую кличку дала тебе королева.
Шолто вдруг нехорошо затих. Он не выносил, когда королева Андаис называла его «моя извращенная тварь». Он говорил мне, что боится, как бы в один ужасный день с ним не случилось то же, что с Холодом — Убийственным Холодом — и Мраком — Мраком Королевы. Он боялся стать просто Тварью.
— Ты просто крылатый клоп, которого я могу прихлопнуть, не заметив. Никакой гламор этого не изменит и не приведет к тебе в постель нормальную женщину — которых ты, кажется, предпочитаешь.
— Гламор приводил их ко мне не однажды, царь Шолто. — Ройял усмехнулся, и по его глазам я поняла, что он сейчас скажет гадость. — Пусть тебе Мерри расскажет о моем гламоре и о том, как он ей понравился.
Эмоции Шолто ясно отразились на его лице. Он сердито повернулся ко мне.
— Не верю, — сказал он.
— Правильно не веришь, — сказала я. — Но если бы я его вовремя не остановила, могло бы и случиться. Ты не поймешь, если никогда не оказывался в центре внимания феи-крошки — носителя любовной магии. У них гламор сильнее, чем у многих сидхе.
— Вспомни, царь Шолто, мы скрываемся от смертных среди бела дня — они нас принимают за настоящих бабочек, стрекоз, за цветы. Им не удается разгадать наш обман, а гламор сидхе они могут разбить.
— Тогда почему вы не работаете в детективном агентстве Мерри? — спросил Шолто. — Могли бы вести слежку.
— Могли бы, если бы объекты не выходили за пределы зеленых районов. Но они то и дело уходят в места, где слишком много железа. — Ройял испуганно вздрогнул.
Из волос Шолто с визгом вылетели две крошечные феи, словно даже слышать такое было страшно. Трое оставшихся спрятались глубже, как дети, заслышавшие чудовище под кроватью.
— Почти никто из нас не может проникнуть в промышленные районы, — сказал Ройял.