Обернувшись, я улыбаюсь ему.
— Привет, э-э, Тревор, верно? — спрашиваю я, когда он обнимает меня.
— Да, хорошая память. Как поживаешь?
— Отлично. На самом деле мы с Харрисом как раз пытались выяснить, почему показались друг другу знакомыми, но ты только что помог нам разгадать эту загадку. — Я смеюсь, прежде чем повернуться обратно к Харрису. — И судя по выражению твоего лица, ты тоже вспомнил?
— О да, вспомнил, — говорит он, подмигивая и озорно ухмыляясь.
Харрис, Майлз и Тревор все здесь, но я не вижу ни Рекса, ни другого их друга, имени которого не помню.
— Ну что, Сойер, хочешь сыграть партию в бильярд? Или ты кого-то ждешь? — спрашивает Харрис, оглядывая бар.
— Я за, просто ждала свою подругу Гвен, но она все еще у музыкального автомата, и не вижу, чтобы она ушла в ближайшее время. Полегче со мной, я - неудачница. — Я смеюсь, это, к сожалению, правда. — Так мы с тобой вдвоем или будем играть в команде?
Когда заканчиваю свой вопрос, замечаю, что Тревор пристально смотрит через мое плечо.
— В командах. Харрис, найди себе напарника, — раздается хрипловатый голос у меня за спиной. Я бы узнала этот напряженный, хрипловатый голос где угодно. Голос, который шептал непристойные словечки в моих снах почти каждую ночь с тех пор, как впервые услышал его в «Атлантиде».
Рекс.
Я поворачиваюсь к нему, удивляясь, как быстро двигаюсь, почти выбивая напиток из рук Тревора, но тот только смеется. Почти невозможно не улыбнуться, увидев Рекса снова, особенно когда он выглядит так чертовски сексуально. Пусть у него все еще сварливое лицо и вид, будто он ненавидит весь мир, но, черт возьми, в джинсах выглядит чертовски хорошо.
Не часто увидишь мужчину, который так сексуально смотрится в «Ванс», темных джинсах и черной футболке, которая облегает его, как перчатка. Сегодня он выглядит невероятно хорошо, его мускулы выставлены напоказ, что заставляет меня усомниться в том, что он вообще покидает спортзал.
Черт. Это Рекс.
Тот самый мужчина, которому я подарила приватный танец несколько недель назад.
Теперь он здесь, передо мной, демонстрирует все свои восхитительные мышцы, которые были спрятаны под пиджаком, когда видела его в последний раз.
Чтоб меня черти драли.
Наверняка Рекс из тех мужчин, которые могут поднять тебя, прижать к стене и овладеть тобой. Он, вероятно, из тех, кто берет все под контроль. Из тех, кто больше показывает, чем говорит, и мне чертовски нравится образ, который возникает у меня в голове. Это так чертовски сексуально - представлять, как он овладевает мной. С легкостью вертит мной.
Должно быть, я некоторое время молча глазела на Рекса, потому что позади меня послышалось хихиканье. Очевидно, Тревор находит это забавным.
— Привет, — это все, что мне удается вымолвить Рексу, когда он стоит рядом со мной, держа в руках кий.
— Привет, Сойер, — отвечает Рекс. — Ты разбиваешь, или я?
Харрис и Тревор накрывают на стол, а мы с Рексом разговариваем в стороне.
— Я разбиваю, — говорю я без колебаний. — Не хочу, чтобы ты все испортил.
Он стоит, прислонившись бедром к столу и скрестив лодыжки, и смотрит на меня, приподняв бровь. Наверное, думает, что я просто издеваюсь над ним и понятия не имеет, о чем говорю.
— Тогда после тебя. Не облажайся.
— Побеспокойся лучше о своих собственных ударах, а не о моих, — бросаю я, подмигивая.
Подойдя к столу, вижу, что Кэсси вернулась, болтает с друзьями Рекса, а Гвен все еще борется за этот чертов музыкальный автомат. Видимо, она проиграла этот раунд, потому что начинает играть старая песня Алана Джексона.
— Что за чертовщину крутят по автомату? — стонет Рекс.
— Это Алан Джексон. Парень вон за тем столиком сзади продолжает включать кантри, а Гвен пытается выстроить все так, чтобы мы слышали только лучшее из лучших, легендарную классику хард-рока. Похоже, она проиграла этот раунд. Наверное, кончились доллары.
— К черту это, — восклицает Рекс, вытаскивая бумажник. — Скажи ей, чтобы вернулась сюда и забрала деньги. Выкупи остаток ночи. Я не могу больше слушать это дерьмо.
Рекс кладет стодолларовую купюру, на которую я просто смотрю.
— Я серьезно, иди и передай ей.
— Я пойду и отдам ей, тогда, может, она вернется сюда, а не будет неловко флиртовать с парнем с плохой музыкой, — вставляет Кэсси из-за стола рядом с Майлзом.
Я могу лишь беспомощно глазеть на Рекса. Что-то в нем есть такое, что я не могу расшифровать. Он, конечно, ворчливый, но у меня такое чувство, что это еще не все. Такое ощущение, что это фасад, то, что люди видят снаружи, не позволяя им по-настоящему понять или сблизиться с ним.
Это интригует.
Вернувшись к реальности, понимаю, что все все еще ждут, когда я сделаю брейк. Выстроив удар, бью по шару кия, заставляя шары разлететься. Три шара попадают в лузы, каждый из них полосатый. Подняв глаза на Рекса, вижу, что он наблюдает за мной. В его глазах что-то мелькает, но не могу понять, что именно.
— Черт, девочка. Наверное, мне следовало попросить тебя быть полегче со мной, — говорит Харрис из-за стола.
— Думаю, ты прав, — говорю я Рексу.
— Вы, ребята, позволили ей разбить? Тупицы. Я уже проиграла три партии против нее. Каждый раз приходилось покупать раунд. Такими темпами к концу вечера я останусь без гроша в кармане, так что, думаю, мне стоит поблагодарить вас за то, что вы дали моему кошельку передышку, — говорит Кэсси, с усмешкой возвращаясь от музыкального автомата.
— Я никогда не говорила, хорошая я или плохая, — отвечаю, пожимая плечами. — Вы сразу предположили, что раз я девчонка, то вы все победите. Как по мне, попахивает немного сексизмом.
Подмигнув, снова подхожу к Рексу.
— Ну что, я все испортила?
— Пока нет. Игра еще не закончилась.
В другой ситуации я бы сказала, что в его голосе есть нотки веселья, но это скрыто его плохим отношением.
Не понимаю, как выбить его из колеи или почему чувствую, что это мое право. Но, черт возьми, хочу знать, что у него скрыто под броней, которую он демонстрирует миру. И, возможно, немного того, что он прячет под своей одеждой...
Харрис делает удар, прежде чем пропустить следующий, что означает, теперь очередь Рекса. По тому, как уверенно он говорил со мной, поняла, что он знает, что делает, но не ожидала, что будет настолько хорош. За два удара Рексу удается загнать в лузы еще три шара, но промахивается при следующем ударе.
— С вами, ребята, неинтересно играть, — жалуется Тревор, притворно хныча.
— Не я определял команды, а он, — показываю я на Рекса, который только пожимает плечами.
— Не моя вина, что у тебя ничего не получается. Может быть, если бы ты тратил меньше времени на флирт и больше времени на игру, ты бы понял, как сделать приличный удар.
— Но флирт для меня означает секс, так что, может, тебе стоит как-нибудь попробовать, — возражает Тревор.
— Отвали и давай бей, — ворчит Рекс.
Тревор бьет и промахивается — Рекса это не удивляет — и снова моя очередь. Каждый из нас бьет по очереди, и с каждым разом удар становится все сложнее. Поскольку наших шаров так мало, а их так много, делать броски становится все труднее и труднее. После еще двух ходов у нас остается только восемь шаров, и наступает моя очередь.
Смотрю на стол, три их шара все еще на столе, каждый стоит перед лузой, как будто они охраняют ее от нашего удара, что так и есть. Это делает все наши удары намного сложнее.
Но это не мой стиль. Я не люблю облегчать себе жизнь. Люблю тяжелую работу. Я обхожу стол один раз, просматривая все возможные варианты, прежде чем принять решение.