Всю неделю я перепробовала с Рори все, чтобы заставить ее открыться, но почему-то болтовня о динозаврах и наших любимых вкусняшках - это все, что потребовалось, чтобы она улыбнулась и стала играть с другими детьми. О, и обещание мороженого. Сначала мне нужно обсудить это с их родителями.
* * *
Спустя несколько часов, после закрытия детского сада, только Рори, Грейс и Мэдлин танцуют со мной. Честно говоря, я получаю самое большое удовольствие с тех пор, как начала здесь работать. Я с таким наслаждением наблюдала за тем, как девочки учатся балету. Мэдлин и Грейс родители забрали первыми, оставив только Рори и меня кружится по комнате, представляя, что мы балерины в «Щелкунчике». Было очень приятно видеть, как Рори сегодня играет с детьми, казалось, что она, наконец-то, начала веселиться.
— Мисс Дэниелс, это было так весело. Я люблю балет, — признается Рори.
— Я так рада это слышать, сладкая. Можно заниматься балетом и другими танцами в любое время, когда захочешь. К тому же, думаю, на следующей неделе у нас будет еще один поздний вечер, так что мы обязательно запланируем что-нибудь веселое на это время! — говорю ей с улыбкой, мне нравится, как загораются ее глаза, когда она слышит это.
— Ура! Мой папа иногда работает по ночам. Он ходит на хоккейные матчи. Но сегодня я счастлива. Было весело!
— Твой папа часто работает по ночам? — спрашиваю я, не зная, чем он зарабатывает на жизнь. Обычно мы черпаем большую часть информации о семьях от их детей, и Сара рассказывает важные моменты, которые нам нужно знать, но то, чем они зарабатывают на жизнь, под это не подпадает.
— Не слишком много. Когда мы жили в Техасе, мои бабушка и дедушка иногда присматривали за мной.
— А твоя мама?
Как только задаю этот вопрос, мне хочется забрать его обратно. Рори почти сразу затихает и выглядит немного потерянной. Черт... я и мой болтливый язык. Возможно, я только что разрушила все, над чем работала, чтобы заставить ее открыться мне. Не поймите меня неправильно, я обожаю всех детей, которые ходят в садик, и хочу, чтобы все они были счастливы здесь, но в Рори есть что-то такое, что тянет меня к ней и заставляет захотеть узнать ее получше. Для своих четырех лет она такая умная и добросердечная девочка.
— У меня ее нет, — отвечает Рори.
— Чего у тебя нет? — спрашиваю, пытаясь понять, что она имеет в виду.
— Мамочки, — объясняет она, выглядя отстраненной.
Черт. Кто бы мог подумать, что мне захочется разрыдаться на работе.
— Мне жаль, милая. Я не хотела тебя расстраивать.
— О, я не расстроена. Мой папа - самый лучший папа на свете, — говорит Рори и сразу же оживляется.
— Он всегда проводит со мной время, когда не на работе. Он мой самый любимый.
— А я думала, что я твоя любимая, — раздается голос из дверного проема позади нас, удивляя меня, но не Рори, которая тут же взволнованно вскакивает.
— Тетя Лала! Ты пришла, — кричит она, прыгая к ней на руки.
— Привет, Ро! Конечно, я пришла. Я же сказала, что заберу тебя, когда твоему папе нужно будет на работу.
— Тетя Лала, тетя Лала! Это моя подруга, мисс Дэниелс! Она самая лучшая! Мы сегодня танцевали балет, и она рассказала мне о мороженом, и она такая красивая, прямо как ты!
Я краснею от ее маленького заявления, втайне радуясь, что она так считает.
— Здравствуйте, меня зовут Стелла, или тетя Лала, — произносит тетя с улыбкой, протягивая руку для рукопожатия.
— Привет, меня зовут Сойер, также известная как мисс Дэниелс, здесь, в центре, — отвечаю с улыбкой.
— Она такая милая, Лала! И! Она любит кисленьких, как и мы!
— Вижу, она рассказала тебе наш маленький секрет. Ее папа помешан на сладком, когда дело касается Рори, и не любит в доме много сахара. Поэтому я прячу там немного для наших ночных вечеринок, — произносит Стелла с усмешкой.
— Ему, наверное, не понравится моя идея как-нибудь вечером угостить детей мороженым.
— Он жесткий, но хочет, чтобы дочь была счастлива, поэтому наверняка уступит, если она попросит, — говорит Стелла с улыбкой.
— Я попрошу папу! — соглашается Ро, прежде чем зевнуть.
— Мне лучше отвести ее домой, пока она не заснула, иначе мне придется нести ее на руках.
— Конечно. Было приятно познакомиться с тобой. Отдыхай, Рори. Увидимся завтра, — говорю я, помахав рукой.
— Пока, мисс Дэниелс.
Наконец, готовая закрыть центр и уйти отсюда, я беру телефон и его проверяю. Удивительно, но пришло несколько новых сообщений, причем некоторые с сегодняшнего утра. Видимо, я не заметила их, когда с утра проверяла телефон. Игнорируя сообщения от Кэсси, я с досадой замечаю, что и мама, и Макс написали мне.
Мама: «Доброе утро, Сойер. Придешь в воскресенье на ужин? Я скучаю по тебе и буду рада тебя видеть».
Макс: «Сойер, перестань вести себя, как ребенок, и избегать маму из-за меня. У нее нет никого, кроме нас, а ты ведешь себя как эгоистка. Ты продолжаешь делать дерьмовый выбор и оставляешь нас с мамой разбираться с последствиями. Приходи на ужин на этой неделе».
Сюрприз, сюрприз. Мой брат пытается меня контролировать? Да, именно так. Вряд ли он ждет, что я на это отвечу. Мой выбор никак не влияет на них, но они ясно дали понять, что если я не стану делать то, что хотят они, вернее, что хочет мой брат, мне не будут рады в их доме.
Я решила следовать своей мечте, прекрасно понимая, что это означает для моих отношений с братом и, к сожалению, с мамой, которая всегда прислушивается к словам Макса.
Глава 8
Рекс
Наш сезон длится всего две недели. И изменения, которые мы сделали, наконец-то, начали приносить свои плоды. Проиграв первые две игры, мы попробовали несколько различных комбинаций и теперь выиграли последние четыре игры подряд. Ребята поначалу были в бешенстве, когда мы начали вносить изменения в расстановку, думая, что их наказывают за то, что они недостаточно хороши, или придумывали еще какое-нибудь дерьмовое отговворку, чтобы повозмущаться.
Дело не в том, что игроки плохие. На самом деле Бруклинский университет известен тем, что в нем есть немало перспективных игроков НХЛ. Проблема в их взаимодействии друг с другом на льду. Они не могут правильно читать друг друга, в результате чего игроки занимают неправильные позиции, не отдают пасы открытым партнерам для броска и не предвидят необходимости находиться перед сеткой для отскоков.
Мы поиграли с этим, попробовали несколько разных подходов, чтобы определить, какие игроки лучше всего взаимодействуют на льду и лучше всего читают друг друга. Многие ребята думали, что я пытаюсь исправить то, что пока не сломано.
Но так и было.
Теперь, когда внесли некоторые изменения, мы используем более рациональную версию прежней стратегии. Она не совсем другая, просто более чистая. Больше половины наших голов забито с отскоков, которые смогли забить наши игроки, тогда как раньше там не было никого, кто мог бы даже попытаться пробить.
Когда я сижу в баре с Тревором, пью пиво и говорю о хоккее, мне вспоминаются старые времена. Что вызывает у меня странную смесь эмоций. С одной стороны, я чертовски это ненавижу. Мы постоянно так делали, пока я не получил травму. После этого я стал другим. Травма изменила меня. Сломала. Я перестал общаться со всеми, и никто не хотел говорить со мной о хоккее, кроме Бернарда. Но он тот еще упрямый черт, которого я люблю, несмотря ни на что. С другой стороны, я чувствую, что возвращаюсь домой. Как будто возвращение в мир спорта расставило все по своим местам.