Сразу же Рекс начинает расставлять наши рюмки, а затем, наконец, поднимает на меня глаза.
— Все готово?
— Ага. Все готово, — говорю я ему, изо всех сил стараясь не допустить, чтобы то, за чем я только что наблюдала, проникло в мою голову. — Что это было?
— Ты про что? — отвечает Рекс, его лицо лишено каких-либо эмоций. Неужели он и правда настолько невежественен?
— В баре, с теми двумя девушками, которые сейчас стреляют кинжальными взглядами в мою сторону.
Подняв голову, он смотрит в их сторону, где, конечно же, обе девушки смотрят на меня, но быстро отводят взгляд, когда замечают его.
— Э-э... ничего особенного, — говорит он, прежде чем показать жестом на рюмки. — Я не знал, что ты предпочитаешь, поэтому взял несколько разных. У нас тут по два «Джеймсона», «Файербола», «Дон Хулио» и «Патрона».
Я не могу не улыбнуться такому простому жесту, но это так мило, что он заботится настолько, чтобы сделать что-то подобное. Помогает то, что на его щеках появился слабый румянец в сочетании с небольшой ухмылкой, что делает его еще более сексуальным, чем обычно, и этого достаточно, чтобы послать импульс тепла прямо в мою сердцевину. Горячий и заботливый? Да запиши меня. Если он такой заботливый вне спальни, то могу только представить его в ней.
— Как мило. Честно говоря, у меня нет предпочтений. Я пью практически все. Но я неравнодушна к текиле, так что хороший выбор. Может, начнем с одной? — спрашиваю я.
— Давай начнем с «Файербола». Я терпеть его не могу и хочу покончить с ним побыстрее, — ворчит Рекс, передавая мне рюмку.
— Необязательно брать эту. Черт, я могу выпить обе, если хочешь, — предлагаю я.
— Хватит болтать, бери эту чертову рюмку, чтобы мы могли сыграть в игру, — требует он.
Мы чокнулись рюмками, не разрывая зрительного контакта, затем оба быстро их выпили. Возможно, дело в том, что я уже выпила сегодня несколько рюмок, но в глазах Рекса с тех пор, как он вернулся из бара, появился жар, не имеющий ничего общего с жаром файербола. Я не уверена, что это из-за тех девушек, флиртующих с ним, или из-за игры со мной, но в его глазах... голод.
Поставив свой бокал, он берет кий и тут же подходит к столу.
— Пока я не разбил, напомни мне правила еще раз, — ворчит он, ставя точку между нашим растущим напряжением.
— Если ты забиваешь шар, то можешь задать мне вопрос. Сделаешь два - можешь задать два. И для меня это работает одинаково. Понял?
— Ага, — говорит Рекс, начиная игру и отправляя три шара в лузы. С наглой ухмылкой он подмигивает мне, прежде чем слегка усмехнуться, вероятно, над моим потрясенным видом. — Я буду полегче с тобой, обещаю, — его голос такой темный и мужественный, обещающий что-то нечистое. Я не могу насытиться.
— Ну, черт. Срази меня своим лучшим вопросом, — говорю я.
Рекс на мгновение задумывается, но быстро задает мне вопрос.
— Зачем тебе собственная студия? Почему ты не хочешь преподавать в уже открытой студии?
— Я думала, ты сказал, что будешь со мной полегче, — бормочу я. Его вопрос труден для меня, поскольку напоминает мне о том дне, когда я перестала быть танцовщицей, но именно тогда поняла, что хочу открыть студию. — Когда я получила травму и врачи сказали, что я никогда не смогу танцевать так, как раньше, я была раздавлена. Совершенно разбита. Моя студия добавила соли на рану, когда отстранила меня от всего, включая пробы в Джульярд. По сути, я оказалась для них бесполезной, и они меня заменили. Это уничтожило меня, но также и показало, какой я никогда не хотела бы быть. Я хочу открыть студию для всех. Конечно, мы будем готовить танцоров для больших возможностей, но я также хочу помочь детям, которые никогда раньше не танцевали, и травмированным танцорам, которые просто хотят снова почувствовать, как музыка течет по их телу.
— Я уважаю это. Отличный взгляд на очень тяжелую ситуацию, — говорит он, глядя на меня с благоговением.
— Спасибо, — говорю я ему, готовый перейти ко второму вопросу. — Следующий вопрос?
— Если это твоя мечта, почему ты работаешь в Атлантиде? — спрашивает Рекс, выглядя одновременно любопытным и нервничая по поводу моего ответа. К счастью для меня, я уже отвечала на этот вопрос раньше, поэтому он меня не слишком пугает.
— Мне нужны деньги, чтобы оплачивать занятия и счета. Степень сама себя не оплачивает. Кроме того, я коплю деньги, чтобы купить студию.
— Разве нельзя получить кредит? — спрашивает он.
— Обычно да. И на учебу, и на бизнес. Но мой брат - козел, но это история для другого дня. Так что я работаю там и имею еще одну работу в течение дня, чтобы оплачивать все это. — Я пожимаю плечами. Больше я ничего не могу сделать. — Последний вопрос?
В свою защиту скажу, что он колеблется лишь мгновение, прежде чем перейти к следующему вопросу.
— Я подслушал, как ты сказала Кэсси, что отказываешься встречаться, и не смотри на меня так, вы, дамы, далеко не тихони, — говорит Рекс. У него на лице застенчивое выражение, как будто он бьется вокруг да около, чтобы перейти к вопросу. — Почему? Почему ты не ходишь на свидания? Ты молодая, привлекательная и кажешься классной девчонкой. Наверное, я просто не понимаю, потому что когда я был в твоем возрасте, все, что я делал, это встречался, — заканчивает он, пожимая плечами.
— В том-то и дело, что все мужчины моего возраста хотят просто встречаться, а те немногие, которых ты можешь найти для отношений, обычно просто контролирующие засранцы, которые хотят использовать тебя как молодую привлекательную спутницу на один вечер, или свою маленькую игрушку. Нет, спасибо, — отвечаю я.
— Это из опыта или ты просто видела?
— И то, и другое?
В глазах Рекса что-то промелькнуло. Похоже на гнев, но я не могу понять, направлен ли он на меня или на мужчин, которые меня обидели.
— Не все мужчины такие. То, что некоторые мужчины — мудаки, которые думают только своими членами, не означает, что ты должна прекратить попытки.
— Да, ну, в тот день, когда я встречу кого-то, кто меня заинтересует, возможно, я подумаю об этом. Но до тех пор я не собираюсь тратить свое время на мужчин, которые хотят играть в игры. — Я лишь пожала плечами, надеясь закончить разговор. Брэндон был последним парнем, с которым я встречалась, и все закончилось не слишком хорошо. — Теперь мой выход?
— Конечно, выкладывайся по полной, — говорит он, махнув рукой в сторону стола.
Его самоуверенность почти раздражает. Он стоит, прислонившись спиной к стулу, и терпеливо ждет, пока я сделаю свой удар. Выглядит незаинтересованным во всей этой ситуации, в то время как я чувствую, что все мое тело горит от его взгляда.
— Сначала рюмка, — говорю я ему, подходя к тому месту, где он стоит с рюмками. Схватив рюмки «Патрон», я передаю ему одну. Когда он тянется за рюмкой, наши пальцы соприкасаются, и мне втайне нравится, как он отдергивает руку, словно чувствует то же электричество, что и я. Без дальнейших колебаний я передаю ему лайм, и мы быстро выпиваем наши рюмки.
— Теперь давай бей, — говорит мне Рекс низким, хрипловатым голосом, который говорит о том, что он не так уж и безучастен, как кажется.
Проходя мимо него, я настраиваюсь на свою партию и убеждаюсь, что когда наклоняюсь, чтобы сделать удар, моя задница почти прижата к нему. Не моя вина, что шар находится прямо перед ним, а он отказывается двигаться, как гигантское дерево. Сделав несколько поправок к своему удару, я немного покачиваюсь, зная, что он, вероятно, любуется тем, как выглядит моя задница в джинсах. Оглянувшись через плечо, я ухмыляюсь, когда вижу, как его глаза тут же вспыхивают от восхищения. Слабый румянец проступает на его лице от того, что его поймали, но я притворяюсь.