Сказать, что я расстроен из-за наших поражений, значит преуменьшить. Все было бы хорошо, если бы мы лучше контролировали шайбу, и все это произошло после субботы.
Суббота. Тот день, когда я проявил себя самым большим мудаком в жизни по отношению к Сойер, которая, несомненно, является самой классной девушкой, которую я когда-либо встречал. Черт. Никак не могу перестать о ней думать. Бесполезно даже пытаться, но не могу переступить через себя, чтобы допустить с ней отношения. Рори и так уже слишком сблизилась с Сойер, я не могу рисковать тем, что Сойер не воспримет это всерьез.
Есть разница между тридцатью семью и двадцатью четырьмя годами. Когда мне было двадцать четыре, я бы повернулся и убежал, если бы женщина сказала мне, что у нее есть ребенок. Почему должен ожидать, что Сойер поступит иначе? Она может остаться на какое-то время, но гарантирую, что ей это надоест.
Я также должен помнить о том, кто ее брат. Один из моих игроков, черт возьми. Плюс, он капитан. Я не могу переспать с сестрой одного из моих игроков. Представляю, что будет, если он узнает. С одной стороны, он может уйти, что повредит команде. Макс легко может стать нашим главным бомбардиром и, честно говоря, просто чертовски хорош в своем деле.
Было бы обидно, если бы он ушел и загубил свои шансы в НХЛ. Я разговаривал о нем с несколькими командами, с одной в частности.
И не могу представить, что подведу Бернарда. Если потеряю одного из его лучших игроков, он меня убьет.
Бернард доверяет мне защищать его команду и его игроков, а это значит, что я не должен трахать сестру игрока. Даже если бы он не был игроком, и мы были бы просто друзьями, это не имело бы значения. Ты. Не. Трахаешь. Сестру. Друга.
Непреложное правило. Просто не делай этого.
Как только мы закончили смотреть запись, я вывел игроков на лед, где они провели одну тренировку за другой.
Час спустя мы, наконец-то, собираемся начать несколько игр на маленьких площадках, когда подходит Макс и выглядит немного нервным.
Он никак не может знать.
Верно?
— Привет, э-э... тренер?
— Да, Дэниелс? — спрашиваю я, поднимая взгляд от планшета, на котором написаны команды для тренировок.
Макс смотрит в потолок, словно ищет там ответ.
— Все в порядке? — наконец спрашивает он.
— Да? А что?
— Вы просто не похожи на себя... вы как бы...
— Он пытается сказать, что ты ведешь себя как придурок, — голос, который я слишком хорошо знаю, прерывает Макса.
Повернувшись лицом к голосу, я вижу Тревора, который стоит со своей фирменной улыбкой и пытается не рассмеяться над потрясенным выражением лица Макса.
— Тренер, я не это имел в виду. Я просто вижу, что что-то... не так, — говорит Макс, глядя на Тревора. Тот только смеется.
Мои друзья ужасно бесят и напоминают мне, почему я не общаюсь часто с людьми.
Стараясь изо всех сил скрыть свое недовольство от Макса, я вздыхаю. Он прав... думаю, и Тревор тоже прав. Но будь я проклят, если скажу ему об этом. У меня поганое настроение, и я, вероятно, веду себя как придурок, но это не отменяет того, что парням нужна практика. Хотя я мог бы быть менее придурком в этом вопросе.
— Все в порядке, Макс. Это, — я жестом показываю в сторону Тревора, который все еще думает, что это смешно, — Тревор. Он сын Бернарда и, к сожалению, мой лучший друг. Видимо, это дает ему иллюзию, что он может трепаться обо всем, где бы мы ни находились.
— Еще как может. Самое время тебе наверстать упущенное. Кроме того, я бы не назвал это трепом. Просто указываю на очевидное и наслаждаюсь тем, что называю тебя мудаком. — Он пожимает руку Максу. — Я Тревор. Приятно познакомиться.
— Макс Дэниелс. Взаимно, приятель, — говорит Макс, выглядя неловко из-за всей этой ситуации.
— Слушай, ты, наверное, прав. Сегодня я веду себя как придурок, даже больше, чем обычно. Понимаю. У меня происходит много всякого, и, наверное, я позволил этому влезть в мою голову, — заявляю я, стараясь говорить извиняюще.
— Ничего страшного. Хотел убедиться, что вы в порядке. Мы справимся, а если они не справятся, то им нужно разобраться с этим сейчас, — отвечает Макс.
— Спасибо, — говорю ему, я впечатлен, что он устоял передо мной, но не собираюсь ему об этом говорить. С его стороны это хорошее лидерство.
— Проблемы с женщинами, — вклинивается Тревор, его чертовски счастливая ухмылка настолько яркая, что мечтаю врезать этому ублюдку по роже.
— Хуже некуда, — стонет Макс. — Девушки — отстой.
— Они одновременно и проблема, и решение, Макс, — подмигивает Тревор, неспособный вести себя по-взрослому даже здесь.
— Заткнись, Тревор. Давай не будем сейчас об этом говорить, — вмешиваюсь я.
— Почему нет? Может быть, тебе нужно услышать от кого-то другого, что ты ведешь себя нелепо и это влияет на тебя за пределами твоей личной жизни. Кроме того, хочу сказать, что выгонять девушку после свидания — это жестоко, дружище. Я думал, что она тебе нравится.
Черт возьми. Из всех, перед кем он мог обсуждать это, должен был быть гребаный брат Сойер.
— Черт, это чертовски жестоко, — восклицает Макс.
Потирая брови, мне трудно не согласиться с Максом. Выгнать ее было не очень здорово.
— Да, не самый лучший момент. Но опять же мы не будем об этом говорить. Это тренировка, а не послеобеденное сплетнечание, Тревор. Макс, спасибо, что указал на очевидные вещи. Я уважаю это. Иди, начни с командой малые зональные игры с теми же командами, что и в прошлый раз. Я подойду через пять минут, — говорю ему, кивая в сторону льда.
Быстро кивнув, Макс уезжает на коньках, оставляя меня с Тревором.
— Какого хрена, чувак? — рявкаю я на Тревора.
— Что такое? — спрашивает он, не понимая.
— Макс — брат Сойер, ты, гребаный идиот. Именно поэтому я не хотел, чтобы ты поднимал тему «проблем с женщинами», или как ты там это называешь, — огрызаюсь я, проводя рукой по лицу.
— Черт, — бормочет Тревор, когда до него, наконец-то, доходит понимание.
Тревор — буквально полярная противоположность мне, возможно, именно поэтому мы были лучшими друзьями с пяти лет. В то время как я известен тем, что являюсь мудаком с плохим отношением и, очевидно, постоянно хмурым, Тревор улыбается и радуется всему и всем. Кроме как сейчас. Сейчас он выглядит извиняющимся и немного расстроенным, что сбивает с толку.
— Да, в общем-то. Почему ты выглядишь так, будто я только что нассал в твои хлопья? — спрашиваю я.
Тревор вздыхает и отворачивается, чтобы посмотреть, как команда проводит свои игры, явно игнорируя меня. Он очень похож на меня, и просто быть рядом с хоккеистами, будь то на игре или даже просто наблюдая за тренировками, может успокаивать. Чувствуешь себя как дома. Наверное, пришло время еще раз поблагодарить Бернарда за то, что он вытащил меня сюда и вернул к жизни на льду.
— Райту нужно поработать над контролем шайбы. Он повсюду, и это одна из причин, почему они теряли шайбу прошлой ночью, — замечает Тревор.
— Я знаю. И ему, и Сантане нужно над этим поработать, — соглашаюсь я ему, наблюдая за ними. — Эй, ты смотрел игру?
— Да, вчера вечером у нас был выходной, поэтому Майлз и Харрис пришли посмотреть, — признается Тревор с ухмылкой. — Я приготовил им энчиладас.
— Ты ублюдок. Ты знаешь, что я люблю твои энчиладас, — игриво огрызаюсь я.