Сестренка зла, как черт, и я это заслужил.
Сойер указала на все это вчера вечером. Каким я был козлом и сексистом в тот день, если считал, что в ее работе в «Атлантиде» есть что-то плохое. Она неоднократно указывала на то, как хреново с моей стороны осуждать ее за работу… особенно когда мы познакомились именно там. Сказала, что если это такая ужасная и отвратительная работа, то я такой же плохой клиент. Я заставил ее замолчать, извинившись, а затем ласкал ее в патио. Было что-то особенное в том, чтобы слышать, как она выкрикивает мое имя на улице, когда под нами проезжают машины, и это меня возбуждало.
В итоге утром я трахал ее у перил патио, пока мы оба наблюдали за всеми, кто был под нами. По-моему, втайне ей нравилась мысль о том, что кто-то нас застукает, но это уже разговор для другого дня.
— Да, я вел себя как придурок. Но я извинился, — признаю я.
— Как ты извинился?
Вопросительно приподняв брови, я практически теряю дар речи, когда сестра краснеет.
— Уверена, что хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос, сестренка? Если желаешь, могу подробно рассказать, как извинялся, тебе все расписать по шагам? — поддразниваю я.
— Ты отвратителен, Рекс. Нет, спасибо. Но полагаю, это значит, что ты, вероятно, пошел с ней домой, верно? И, пожалуйста, ради всего святого, дай мне сжатую версию. Мне просто хочется знать, все ли у вас двоих хорошо, — говорит Стелла и, конечно, пытается сделать «серьезное лицо», но это ей не удается, так как ее радость видна насквозь. Стелле трудно быть злой, но иногда она устраивает хорошее шоу.
— Да, у нас все хорошо. На самом деле очень хорошо. Но я еще не готов рассказать об этом Рори. Я хочу дать ей время и оставить все идти своим чередом. Может быть, если это произойдет естественно, она не станет полностью отвергать эту идею. Мы всегда были только вдвоем, так что не хочу, чтобы ее пугала идея делить меня с кем-то, — объясняю я.
— Послушай, Рекс. Она твоя дочь, я понимаю, что это страшно. Но отдай ей должное, она умная девочка. Она хочет для тебя лучшего, и если Сойер сделает тебя счастливым, то и дочь будет счастлива. Вы должны верить в себя, что все делаете правильно. Ты всегда ставишь ее на первое место. Но ты тоже заслуживаешь счастья, не забывай об этом брат.
— Я знаю и согласен со всем. Но все же думаю, что не торопиться — лучшая идея. По крайней мере, сейчас. Мы провели недели, танцуя вокруг друг друга, играя в игру «получится» или «не получится», и теперь, когда мы, наконец-то, вместе, я просто хочу немного пожить в этом моменте. Понимаешь?
— Понимаю. Правда, просто хочу, чтобы ты знал, что все будет хорошо. — Взглянув на часы, она впадает в панику. — Черт. Совсем забыла, что должна была быть в пекарне двадцать минут назад, чтобы помочь с печеньем. Извини, Рекс, мне нужно бежать, — восклицает Стелла, быстро собирая свои вещи.
— Без проблем, Стелл. Спасибо, что присмотрела за Рори, и за... э-э-э... разговор, — благодарю ее, готовый прекратить говорить о своих эмоциях.
— Конечно, старший брат. Кто-то должен присматривать за тобой. Ты можешь казаться большим болваном, но у тебя большое сердце, — с улыбкой произносит Стелла. Быстро обняв Рори, она выбегает за дверь.
Оставив меня с моими мыслями и беспорядком.
К счастью, уборка проходит быстро, и мы с Рори успеваем сделать небольшой маникюр, после чего отправляемся в Центральный парк на остаток утра. Мне не нужно быть на арене до четырех на сегодняшней игре, так что у нас еще есть немного времени, чтобы погулять.
— Папа, куда мы пойдем дальше? — спрашивает Рори, когда переходим через дорогу в Центральный парк.
— Не знаю, принцесса. У нас еще осталось немного времени. Я подумал, что мы можем погулять, пока не найдем, чем заняться.
— А можно десерт, папочка? Я очень вкусно позавтракала, — умоляет она, изо всех сил хлопая ресницами. Мне придется очень серьезно поговорить с сестрой о том, чему она ее учит. Мне и так нелегко говорить дочери «нет», а ее манеры делают это практически невозможным.
— Разве вчера вечером ты не наелась сахара с тетей Лалой? К тому же сегодня мы уже ели шоколадные чипсы с нашими блинчиками, — пытаюсь возразить я, но на самом деле уже уступил.
— Нет, папочка. Не наелась. Мисс Дэниелс рассказала о кафе— мороженом. Сказала, что оно возле работы тети Лалы, мы можем пойти? — умоляет она.
— Давай поищем, но не уверен, где это. Она сказала тебе название? -спрашиваю я, когда мы начинаем идти в сторону пекарни Стеллы в поисках загадочного кафе с мороженым.
— Нет. Но мы найдем его. Я верю в нас, — говорит Рори, на ее лице счастливая улыбка от того, что она получает мороженое перед обедом. Надеюсь, часть ее счастья связана с тем, что мы провели день вместе, потому что именно поэтому я счастлив.
— Мы можем поискать еще немного, но не стоит уходить слишком далеко. Помни, что бабушка и дедушка встретят нас, отвезут тебя на обед перед тем, как у папы начнется хоккейный матч, — напоминаю ей.
Глаза моей маленькой девочки загораются, как в рождественское утро. Она любит проводить время со всей семьей, что значительно облегчает мою работу. Я не чувствую себя полным засранцем каждый раз, когда она не может заснуть в своей кровати, потому что ей так хочется провести время с бабушкой и дедушкой.
Двадцать минут спустя мы обошли всю пекарню Стеллы и не приблизились к разгадке, где находится это чертово кафе-мороженое. Запах печенья и булочек с корицей наполнил воздух, и я уже дошел до того, что если не съем десерт в ближайшее время, то могу сойти с ума.
Я как раз собираюсь сказать Рори, что мы должны отказаться от поисков, когда она внезапно останавливается и пытается вырвать свою руку из моей.
— Мисс Дэниелс! — Рори взволнованно визжит и бежит впереди меня, прежде чем успеваю понять, что происходит.
Подняв глаза, вижу удивленную Сойер, стоящую перед нами, ее взгляд быстро скачет между Рори и мной, вероятно, у нее та же внутренняя борьба, что и у меня.
Что нам делать? Как нам себя вести?
Я пытаюсь напомнить себе, что сказал Стелле, что позволю всему произойти естественным образом. По крайней мере, так у меня не будет ощущения, что я что-то навязываю Рори. Что гораздо легче сказать, чем сделать.
— Привет, милая! Как дела? — здоровается Сойер, быстро оправившись от минутной паники.
Как только Рори оказывается перед ней, она наклоняется и заключает мою дочь в огромные медвежьи объятия.
— Я скучала по тебе, сладкая. Ты сегодня проводишь время со своим папочкой? — Сойер спрашивает, заглядывая через плечо Рори, и украдкой улыбается мне, отчего я почувствовал себя неловко.
Даже не уверен, что это то, что я чувствую. Я постоянно чувствую тревогу, как будто все испорчу. В животе бурлит каждый раз, когда нервничаю или волнуюсь при встрече с ней.
Я взрослый мужчина, у меня не может быть бабочек... так?
Да, не может быть.
— Ага! Сегодня день папы и дочки. Мы с папой приготовили завтрак, а потом сделали маникюр. Мне сделали фиолетовый, а папе — розовый. Я не знала, какой выбрать, поэтому мы сделали оба, — возбужденно тараторит Рори, и мне нравится, как Сойер сразу же отдает все свое внимание моей дочери.
Не всегда можно увидеть, как взрослые уделяют безраздельное внимание детям, особенно если это не твои собственные дети. То, что Сойер полностью поглощена тем, что говорит ей моя дочь, что-то делает со мной. Заставляет меня чувствовать то, о чем я даже не подозревал. Как будто она пробудила что-то во мне, что спало долгое, долгое время.
Но теперь, когда оно проснулось, я хочу большего. Больше времени, больше ее, просто... больше.