Как только все ушли и я осталась одна в студии, мои мысли снова и снова возвращаются к разговору с Рори. Каким-то образом, даже несмотря на ноябрь, я не вспоминала о «Щелкунчике», не позволяя себе думать о нем, потому что печаль и опустошение, которые обычно следуют, не стоят того.
Но в этот раз, сидя здесь и думая о танцах, я не испытываю обычной грусти. Наоборот, это больше похоже на ностальгию. Как будто воспоминания из более счастливого времени, о чем-то, что я любила и чем наслаждалась. Приятно не чувствовать сильную грусть, когда вспоминаю тот момент, когда будущее ускользнуло из моих рук, потому что, честно говоря, как только почувствовала разрыв ахилессовой мышцы во время последнего прыжка, я поняла, что все кончено. И когда врачи и тренеры подтвердили мои опасения, все равно было чертовски больно.
Телефон вибрирует рядом со мной на полу, и сердце тут же начинает колотиться. Так было с тех пор, как я познакомилась с Рексом, и сейчас от чистого волнения решила, что это сообщение от него. Так и есть.
Рекс: «Девочка, спасибо, что так хорошо заботишься о моей принцессе. Прости, что не я забрал ее сегодня».
Я улыбаюсь. Рекс не самый общительный и многословный человек, поэтому то, что он пишет мне сообщения и дает понять, что думает обо мне, значит больше, чем я могу себе сейчас признаться. Стараясь сохранять спокойствие и не вести себя так, будто я в старших классах, а мой любимый только что написал мне сообщение, пытаюсь отвечать коротко и просто.
Я: «Без проблем, мне нравится проводить с ней время. Может быть, ты сможешь забрать ее в следующий раз».
Рекс: «А может, я отправлю ее домой со Стеллой, чтобы показать тебе, на что способны мои розовые ногти ;) Думаю, я смогу сделать твою задницу красивого розового оттенка, близкого к моим ногтям».
Рекс: «Однако я собирался сообщить тебе, что на этой неделе у нас много игр и поздних тренировок, и хочу провести с тобой немного времени на выходных, согласна?»
Я тут же сжимаю бедра от его грязных намеков. Мне так хочется, чтобы то, что он написал, было на самом деле. Наверняка он сотворил какое-то волшебство прошлой ночью, потому что его член, похоже, единственное, о чем я думаю сегодня, и единственное рациональное объяснение – это вуду с членом.
Я: «Обещания, обещания, мистер Локвуд. Я поверю в то, на что способны твои ногти, когда увижу своими глазами. И выходные звучат идеально».
Рекс: «Обещаю, если ты продолжишь дразнить своим милым ротиком, то первое, что я сделаю, когда увижу тебя, – это заполню его своим членом. Или выпорю твою сексуальную попку за то, что ты нахамила мне сейчас».
Я: «Обещаешь?»
Рекс: «Ах, ты грязная, развратная девчонка».
Я: «Ты даже не представляешь. ;)»
Я: «Спокойной ночи, Рекс».
Рекс: «Спокойной ночи, малышка».
Стоя с телефоном, я включаю саундтрек к «Щелкунчику» и выбираю свою любимую песню. Как это ни банально, но в детстве я мечтала танцевать только под «Танец сахарной феи» Чайковского, так что, очевидно, это первая песня, которую выбрала.
Едва услышав ее, я чувствую музыку всем телом. Мое тело жаждет движения танца, и в течение многих лет я была слишком напугана, чтобы удовлетворить это желание, боясь, что в конце концов разрушусь от того, что у меня все это отняли.
Знаю, что выгляжу жалкой, но, не танцуя физически и просто зная, что я могу это сделать, чувствую, что каким-то образом поддерживаю свою мечту. Словно если не попробую, то не смогу потерпеть неудачу, а мысль о неудаче меня пугает.
Я стараюсь танцевать с осторожностью, просто двигаюсь под музыку, но при этом не отрываю ноги от пола – без прыжков. Вряд ли когда-нибудь почувствую себя достаточно уверенно, чтобы попробовать снова, хотя соблазн всегда присутствует, особенно когда преподаю.
По окончании песни я вся вспотела, просто кружась, поворачиваясь, двигаясь и танцуя до тех пор, пока у меня не перехватило дыхание.
Ощущения потрясающие. Именно то, что мне было нужно, чтобы закрепить улыбку на моем лице, когда я закрываю дверь и отправляюсь домой.
Черт, как же я соскучилась по танцам.
* * *
– Сойер! Ты уже проснулась? – кричит Кэсси из кухни, явно не обращая внимания на то, что сейчас только семь утра. Всю неделю я работала на обеих работах и готовилась к выпускным экзаменам, которые медленно приближаются. Мне не очень-то хочется просыпаться ни свет ни заря.
Перекатываясь, натягиваю на себя одеяло, закрывая лицо от окружающего мира. Обычно, когда игнорирую ее, она уходит, но, видимо, сегодня мне не повезло.
– Сойер, проснись, твою мать! – восклицает Кэсси, открывая дверь моей спальни.
– Что, если бы я была голой? Или еще хуже, что если бы Рекс пришел, и мы лежали бы голыми здесь, а ты бы вот так просто открыла дверь, – я пытаюсь говорить раздраженно, но получается только плаксиво и устало.
– Тогда, полагаю, я бы увидела сексуальное тело папочки, о котором ты отказываешься рассказывать мне подробности. Но ты мне говорила, что на этой неделе он занят, – произносит Кэсси, на ее лице коварная ухмылка. – Кроме того, я уже видела тебя голой, так что ничего нового не разгляжу, но могла бы украдкой поглазеть на член Рекса, о котором ты отказываешься болтать со мной. Но это важно.
– Что такого важного, что ты будишь меня в тот день, когда отменен первый урок? – ворчу я, уткнувшись лицом в подушку.
– Гвен вчера вечером мне написала. Мы должны были пойти сегодня на хоккейный матч, но, видимо, у нее грипп или пищевое отравление. В любом случае, она не сможет прийти.
Я ненавижу то, что даже несмотря на все хорошее в моей жизни – а именно, Рекса – все равно ненавижу идею пойти на хоккейный матч только из-за Макса. Раньше я любила ходить на хоккейные матчи. Мне определенно этого не хватает.
– Кэсси, – ворчу я.
– Сойер, я знаю, что тебе неприятна эта идея, но Максу даже не обязательно знать. Кроме того, держу пари, что сексуальный тренер с большим членом, с которым ты трахаешься, будет рад видеть, как ты поддерживаешь его команду, – произносит она с ухмылкой.
– Мы не будем говорить о его большом члене. Хотя попытка хорошая.
– Ты должна мне что-то рассказать, этот человек практически кричит об ЭБЧ. Давай, Сойер. Пожалуйста. Позволь мне немного пожить виртуально через тебя. – Она дуется.
– Не-а, хотя попытка хорошая, – говорю ей, наконец-то, садясь, чтобы посмотреть на нее. – Почему так важна эта игра?
– Не то чтобы это было так важно, – резко отвечает Кэсси. – Я просто сказала парню из моего класса по коммуникациям, что пойду на одну из его игр, и он достал мне билеты на эту. Я с нетерпением ждала возможности ее посмотреть. Пожалуйста? Я куплю напитки после? – умоляет она.
– Не говори так вопросительно, и мы договорились. Но сегодня я не буду пить дешевую текилу. Если ты тащишь меня на хоккейный матч моего брата, то купишь мне дорогой алкоголь, – сурово говорю я.
– Серьезно? Ты пойдешь со мной? – спрашивает она, потрясенная.
– Да, только пообещай, что я не встречусь с мамой. Я не в настроении для подобного дерьма, когда у меня была отличная пара дней, – вздыхаю я.
– Обещаю. Мы просто сходим на игру и выпьем после. Договорились? Кроме того, если мы увидим неблагодарную ведьму, я поставлю ее на место. Я давно ни с кем не трахалась, как следует, поэтому чувствую себя немного на взводе.
– Хорошо. Но я возвращаюсь в постель, мы встречаемся там или идем вместе? – уточняю я.
– Встретимся там в семь? У меня работа до шести, так что это будет проще всего, – весело щебечет Кэсси, явно довольная тем, что убедила меня.