– Столик на двоих. На имя Локвуда, – сообщаю ей, слегка улыбаясь, чтобы быть вежливым с работником моей сестры, но не более того.
Ее глаза тут же загораются.
– Конечно, мистер Локвуд. Ваш столик для вас уже готов. Следуйте за мной, – приглашает она.
Девушка берет меню и, проходя мимо, касается моей руки, пропуская нас к нашему столику. Все время, пока разговаривает со мной, она полностью игнорирует Сойер. Я бы что-нибудь сказал по этому поводу, но смотреть как Сойер бесится – чертовски мило.
Она вся такая собственническая и колючая из-за меня, и мне это чертовски нравится.
Садясь напротив Сойер, я не могу удержаться от ухмылки, когда она наливает себе кофе и начинает его пить.
– Чему ты ухмыляешься? – огрызается Сойер.
– Потому что ты злишься, – отвечаю ей, не в силах перестать улыбаться красивой сумасшедшей женщине напротив меня.
– И это заставляет тебя улыбаться, почему? – подталкивает она.
– Потому что это мило, что ты злишься на меня, – говорю ей, наклоняясь вперед за столом. – Но я открою тебе маленький секрет: у нее не было ни единого шанса. Я смотрю только на одну голубоглазую маленькую психопатку. – Я подмигиваю.
Ее лицо смягчается в улыбку, она больше не выглядит так, будто собирается совершить убийство.
– Я просто ничего не могу с собой поделать. Ты такой чертовски сексуальный, а она практически готова упасть на колени посреди пекарни и отсосать тебе член. Меня это бесит. Ты мой, чтобы смотреть на тебя вот так, – заявляет Сойер, как будто это общеизвестный факт.
– Мне нравится. Кроме того, ты единственная, кого я хочу видеть на коленях перед собой. – Я ухмыляюсь.
Наблюдать за тем, как она краснеет, возможно, мое любимое занятие, особенно после того, как Кэсси проговорилась, что это редкое явление. Мне нравится, что мои слова и действия могут вызвать у нее такую реакцию.
Протянув руку через стол, я беру кофе и наливаю себе чашку, улыбаясь, пока Сойер изучает меню. Стелла подходит, улыбается и обнимает Сойер, а затем, наконец, здоровается со мной.
– Я уже приготовила понемногу всего для вас, ребята. Буду приносить по паре за раз, тогда вы сможете попробовать все, что у нас есть, – говорит Стелла, улыбаясь Сойер.
– Спасибо, это так мило с твоей стороны. Я умираю с голоду, – признается Сойер.
– Я ее измотал, – добавляю, не в силах сдержаться, чтобы не поддразнить ее еще больше. Я не ожидал шлепка по затылку, хотя мне не стоит удивляться, когда я рядом со Стеллой.
– Не будь грубым, старший брат, – укоряет Стелла, не обращая внимания на Сойер. – Я вернусь, когда все будет готово. Наслаждайся своим кофе и датскими пирожными.
Сестра уходит, попытка Сойер рассердиться сменяется улыбкой. Похоже, ей нравится проводить со мной время так же, как и мне с ней.
– Хорошо, Рекс. У меня к тебе важный вопрос, который решит, в немилости ты или нет, – говорит Сойер.
– Должно быть, это серьезно, если это мое наказание.
– О, это самый важный вопрос, который я когда-либо задавала. Блинчики или вафли? Что из них лучше?
– Лучше? Ни то, ни другое.
– Что, прости? Неправильный ответ. В немилости, – ворчит Сойер.
– Нет, я просто думаю, что французский тост лучше. С большим перевесом. Есть что-то такое в корице, масле и капающем сиропе, что просто восхитительно.
– Так нечестно. Его не было на выбор, – говорит она, закатывая глаза.
– Дурацкое правило. Лучшая еда на завтрак – сладкая, то есть французский тост. Просто подожди и попробуй тосты моей сестры, они просто невероятны.
В течение следующего часа мы пробуем одно блюдо за другим, каждое из которых почему-то вкуснее предыдущего. Когда подают французские тосты, мне нравится наблюдать, как загораются глаза Сойер, когда пробует французские тосты Стеллы. Я думаю, что она, возможно, наслаждается этим слишком сильно.
– Итак, каков вердикт? – спрашиваю, уже зная ответ.
– Срань господня, – стонет она.
– Да, давай не будем так стонать на людях. – Я оглядываюсь, поправляя себя под столом.
– Это лучшее, что я когда-либо пробовала. Намного лучше, чем вафли, – говорит она с набитым ртом.
– Итак, у меня два вопроса. Первый вопрос: как дела с поиском студии? – спрашиваю я.
– Никак. Практически все, что я могу себе позволить, уже заняты, так что продолжу копить деньги и посмотрю, что получится.
– Логично. В том же месте или немного дальше по городу?
– Я бы хотела, чтобы это было недалеко от города, но в данный момент просто хочу иметь возможность учить детей танцам, так что я открыта для всех вариантов, – отвечает Сойер, потягивая кофе между кусочками. – Второй вопрос?
Мне нравится сидеть с ней и завтракать. Я мог бы привыкнуть к этому, что побуждает меня задать следующий вопрос.
– Как ты относишься к тому, чтобы рассказать Рори о нас?
Вчера ночью, пока она спала в моих объятиях, я не мог не думать о том, как мне нравится ощущать ее рядом с собой. Я люблю проводить с ней время, и она прекрасно ладит с моей дочерью. Чем больше узнаю об этой женщине, тем сильнее влюбляюсь в нее, но на самом деле я уже принадлежу ей.
– Уверен? А что случилось с тем, чтобы не торопить события? – с любопытством спрашивает Сойер.
– То есть я за то, чтобы не торопиться. Но хочу быть с тобой в открытую. Хочу, чтобы Рори знала, что ты будешь проводить с нами время. Мне просто не нравится скрывать про нас, даже если это только от четырехлетнего ребенка.
– Ты ведь понимаешь, что весь детский сад будет знать, да? – спрашивает она.
– Да, мне все равно.
– Тогда договорились.
Следующий час мы провели, гуляя по Центральному парку, естественно, зайдя в ее любимое кафе-мороженое, после чего нам пришлось расстаться. К счастью, команда как раз входит в плей-офф, так что на некоторое время все замедлится, и мы с Сойер сможем проводить больше времени вместе, особенно если мой план по приобретению для нее студии сработает.
Глава 20
СОЙЕР
– Что будет, если ты попросту не придешь? – спрашивает Кэсси с моей кровати, где удобно устроилась на одеяле.
– Ты же знаешь мою маму. Уверена, что она будет преследовать меня во сне или наяву. Хорошей женщиной ее не назовешь. – Я выглядываю из шкафа, когда наконец одеваюсь.
Ресторан выбрала мама, так что, конечно, это какой-то модный стейкхаус, где подают крошечные порции не лучшего качества. Но такова уж ее натура, мама предпочитает имя и влияние, а не качество и содержание. Это значит, что мне придется принарядиться, а я это ненавижу. К счастью, после ужина у меня нет никаких планов, так что подумываю пойти в студию потанцевать.
Не знаю, что изменилось в последнее время, но чувствую себя легче, меня меньше тяготит мое прошлое, включая травму. Я даже подумываю о том, чтобы снова заняться танцами.
– Это еще мягко сказано, Сойер. Мне жаль это говорить, но твоя мама – сука, – заявляет Кэсси, не боясь меня обидеть, потому что обе знаем, что это правда.
– Ну, так и есть. Просто иногда мне неловко это говорить. Мне кажется, что люди должны любить своих мам, а не думать, что они суки.
– Да, но у людей не должно быть таких сумасшедших и манипулирующих мам, как твоя.
– Черт. Неужели уже пять часов? Мне нужно идти, если хочу успеть до пяти тридцати. – Я засовываю ноги в ботинки и хватаю сумочку.
– Напиши мне после, хорошо?
– Обещаю. Предупреждаю, я могу пойти в студию независимо от того, как пройдет ужин, – говорю я, удивляясь, когда Кэсси обнимает меня.