— Не веди себя так, будто не знаешь, чем они собираются заняться, — невозмутимо говорит Харрис.
— Закрой…
В этот момент Сойер отстраняется, смеясь, и с ухмылкой поворачивается к мальчикам.
— Эй, Макс, хочешь посмотреть, смогу ли я все еще надрать тебе задницу в бильярде?
— Ты в деле, сестренка. Команды? — спрашивает он.
— Я в деле. Но я в ее команде, — и указываю на Сойер, которая уже идет к столу.
Тут подходит Кэсси с подносом напитков и раздает их. Когда она минует Макса, он хватает ее за руку и притягивает к себе.
— По рукам. Но Кэсси в моей команде.
— Э-э, ты же знаешь, что я чертовски ужасна в игре, верно? И почему ты прикасаешься ко мне? Отвали, — усмехается она, но продолжает идти к нам.
— Плевать. Я сделаю всю работу, а ты просто пожинай плоды, принцесса, — отвечает Макс, подмигивая. — Кроме того, мы играем против человека с ярко-синим лаком на ногтях. Я почти уверен, что мы сможем их победить, — смеется Макс, нанося удар.
Я, честно говоря, забыл, что мои ногти все еще накрашены после дня папиной дочи, но опять же, мне действительно насрать, пока Рори счастлива.
Я пожимаю плечами.
— Э, как бы то ни было, чувак, Рори умеет убеждать, и на данный момент я делаю то, что мне говорят. Так все гораздо проще. Ты просто подожди, пока у тебя не родятся дочери. Я уверен, что у тебя будут заплетены волосы в косички и макияж на лице.
— Черт, Рекс. Я накрашу его. Держу пари, он выглядел бы таким хорошеньким, — смеется Кэсси, ущипнув Макса за щеку.
Эти двое чертовски необузданны, так забавно за ними наблюдать.
Когда мы подходим к столу, Сойер уже все расставила и подает Максу сигнал к брейку.
— Подожди, подожди! — кричит Кэсси. — Если вы все заставляете меня играть, давайте хотя бы заключим пари. Хм, Макс, на что нам поставить? На выпивку?
— Не-а, скучно. Проигравшие должны станцевать приватный танец под песню по выбору победителя, — ухмыляется он.
— Хорошо, но на этот раз ребята это сделают, — говорит Сойер, подмигивая.
— Фу. — Макс съеживается, но начинает игру. Он сразу же после перерыва получает три очка, и в течение первого раунда у них все мячи, кроме двух, один из которых восьмой.
Остальная часть игры длится недолго.
Вообще.
В то время как Сойер хороша в этой игре, Макс — чертова акула бильярда и в течение двух раундов закончил игру, даже не вспотев.
— Это было, черт подери, впечатляюще, — вот и все, что мне удается сказать.
— Я говорила тебе, что именно благодаря ему научилась играть, — напоминает Сойер, как будто она к этому привыкла.
— Время расплачиваться, сосунки. Сойер, сядь, — требует Кэсси, и, к удивлению, Сойер слушается. — А ты, большой мальчик, приготовься.
Почему я сразу же жалею об этом?
Когда начинается песня, я не сразу узнаю ее, но Сойер и Макс оба начинают смеяться. Так продолжается до тех пор, пока Макс не бросает свирепый взгляд на Сойер. Из динамиков начинает доноситься песня Латто «Big Energy», и Кэсси не может сдержать смех, особенно когда Харрис и ребята присоединяются к вечеринке маленьких ведьм.
— Давай, большой мальчик! Станцуй для нас. Покажи своей женщине все свои движения, — шутит Тревор.
— Заткнись, чувак. По крайней мере, дай мне привыкнуть к этому, прежде чем ты начнешь отпускать гребаные сексуальные шутки, — рычит Макс.
— О, вытащи фаллоимитатор из своей задницы, Макс, — говорит Кэсси, защищая Тревора. — Не будь таким чертовски чопорным. Люди занимаются сексом. Мы все так делаем. Это чертовски весело.
Я вижу момент, когда она сожалеет о своем заявлении, поскольку Макс выглядит так, словно колеблется между тем, чтобы задушить ее или поцеловать — или, может быть, и то, и другое одновременно, черт возьми. В любом случае, я могу сказать, что они определенно трахались раньше. Это очевидно даже для меня.
Подойдя к Сойер, я забираюсь к ней на колени, мне нравится, как она хихикает, когда прикасаюсь к ней.
— Какая смена ролей, малышка, — говорю я, потираясь об нее членом. — Признаюсь, я неравнодушен к первой версии, но воспользуюсь любым шансом, чтобы потереться о тебя своим членом. - Я подмигиваю, заставляя ее покраснеть.
Наклонившись вперед, я шепчу ей на ухо:
— Завтра мы сводим Рори поесть мороженого. Тогда и поговорим с ней. Сегодня ночью ты вся моя.
— Всегда. А теперь потанцуй для меня, красавчик.
Эпилог
РЕКС
ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ
Если бы год назад, даже полгода назад, кто-то сказал бы мне, что я буду лежать в постели рядом с самыми сексуальными женщинами, которых я когда-либо встречал, я бы назвал его гребаным лжецом. Я бы, наверное, посоветовал ему пойти и проверить свою голову.
Но вот мы здесь, именно в такой ситуации.
Единственная разница в том, что Сойер не просто самая сексуальная женщина, которую когда-либо встречал. Она также мой любимый человек, любовь всей моей жизни. Ну, мой любимый взрослый. Моя любимая малышка сейчас крепко спит в своей комнате, вероятно, ей снится какая-нибудь сахарная вкусняшка, которую убедила Сойер приготовить на завтрак.
Как бы сильно мне ни хотелось раздражаться по этому поводу, это тяжело, потому что мне нравилось наблюдать за развитием отношений Рори и Сойер. Это все, о чем я когда-либо мог мечтать для моей маленькой девочки. Сойер обожает Рори, и очевидно, что моя дочь чувствует то же самое. Мы оба так нервничали, когда рассказывали Рори о нас двоих, но все прошло намного лучше, чем я предполагал. Дочка вела себя так, словно в этом нет ничего особенного, просто часть повседневной жизни.
Мы с Сойер все ждали, что Рори начнет капризничать, но этого так и не произошло. Стелла и моя мама просто посмеялись над нами, очевидно, Рори рассказала им все о нас на их вечеринке с ночевкой, но они договорились подождать, пока мы сами признаемся.
— Перестань так смотреть на меня, ты пугаешь меня, — бормочет она и глубже утыкается носом мне в грудь.
— Я ничего не могу с собой поделать, ты издавала эти тихие-тихие звуки, почти как храп. Это было мило.
— Я НЕ ХРАПЛЮ, — ворчит она и тут же открывает глаза.
— Я не говорил, что это плохо, звучит мило, — ухмыляюсь я.
— Все, решено. Я больше никогда здесь не буду спать, — говорит Сойер, переворачиваясь на другой бок.
— По-моему, это милые звуки. Но твои тихие стоны и хныканье во сне? Чертовски меня заводит. Мне пришлось ждать, пока ты проснешься, чтобы проверить, станешь ли ты издавать те же звуки, когда я буду трахать тебя языком, — рычу я, скользя по ее телу, приподнимаясь на руках и глядя на нее сверху вниз.
— Ты мог бы сделать это в любом случае, — бормочет она, все еще отказываясь смотреть на меня, но теперь на ее лице появляется очаровательная ухмылка.
Я наклоняюсь так, чтобы ртом оказаться рядом с ее ухом.
— Но тогда я бы не смог увидеть твое лицо, когда ты кончаешь.
— Я все еще злюсь на тебя, — говорит она задыхающимся голосом, когда я покрываю поцелуями ее подбородок и останавливаюсь только в местечке между шеей и ключицей. Здесь Сойер такая чувствительная, и когда покусываю и посасываю, она стонет, приподнимаясь мне навстречу, а руками хватает меня за волосы, притягивая ближе.
Шутка Сойер о том, что она больше никогда не станет здесь спать, дает мне мотивацию поговорить с ней кое о чем — о том, о чем я думал некоторое время, но был слишком труслив, чтобы начать разговор. Словно я мальчик-подросток, готовящийся пригласить девушку на свидание, но вот он я, тридцатисемилетний папаша, который ведет себя по этому поводу как маленькая сучка.