— Когда-то я знала человека, который делал безумные заявления, — сказала Али. — Ему удалось убедить нас, что он… — какое же имя назвать… Вельзевул, Старше-чем-старый, Питар, Тень Бога? Нет, нет, нет, — неуязвим, — закончила она. — А оказался обыкновенным человеком. Его застрелили. Я сама видела.
Значит, проверка? Тогда и она проверит его.
— Должно быть, Томас. Один из моих мучеников. Кстати, не первый иезуит, которого я использовал. Считай его моим тайным агентом. Я взял святого отца под свое крыло почти сто лет назад, долго обучал его, а потом отправил назад, в мир, чтобы он стер мои следы. Именно Томас рассказал мне о тебе. Я надеялся, что ему удастся, если можно так выразиться, убрать меня со сцены и вновь спрятать среди мифов.
— К чему волноваться из-за мифов. — Али разговаривала с ним так, словно он действительно был тем, кем мог быть. — Мы все равно перестали верить в твою реальность.
— Я надеялся, что вы совсем забудете обо мне. Современный мир так увлечен собой. Но потом благодаря моим бедным, голодным дикарям вы наткнулись на входы в этот мир. И вдруг выяснилось, что если ад реален, то я тоже реален. А значит, я неизбежно становился врагом для наемных убийц, экзорцистов и мускулистых христиан, которые спускались сюда, охотились на меня, загрязняли мою воду, нарушали мир. — Он умолк. — Поэтому я устроил так, что меня — или моего иезуита — убили в присутствии свидетелей. На твоих глазах, если быть точным.
— Моих?
— Неужели ты думаешь, что твое присутствие при смерти Томаса случайно? Томас был организованным и очень скрупулезным человеком. В точности следовал моим инструкциям.
— Но почему я?
— Любовь, — просто ответил он.
Слово полетело в нее. Как роза. Или пуля. Али изумленно смотрела на него.
— И освобождение, — прибавил он.
— Освобождение?
Он похлопал себя по голове.
— Вот она, тюрьма. Теперь я точно знаю. Не каменные стены вокруг нас. Здесь, все здесь. Я хозяин своей свободы. Но мне нужна помощь. Подсказка. Некое воспоминание о будущем. У кого-то — возможно, лингвиста вроде тебя — есть ключ. Волшебное слово. Что-то вроде: «Сезам, откройся». Чтобы отпереть мою дверь.
Али не знала, как понимать этот безумный разговор. Какая тюрьма? Какая дверь?
— Волшебных слов не существует, — сказала она.
— Сначала ты утратила веру в Бога, а теперь веру в слова? Зачем ты спустилась сюда, сестра?
Он застал ее врасплох. Действительно, пора вспомнить.
— Дети, — ответила Али. — Я пришла, чтобы найти детей.
— Агнцы в пустыне. Разве это не относится ко всем нам?
— Они здесь?
— Они мои.
Али вспомнила о детях из ледникового периода, чьи кости были сложены у холма с алефом. Как давно он забирает себе детей?
— Позволь мне их увидеть.
Али попыталась встать. И едва не лишилась чувств. Неужели у нее еще и ноги сломаны?
— Отдохни. — Он — наполовину обезьяна, наполовину Бог — побрел прочь, тяжело ступая по песку. — Мы станцуем с тобой в другой раз.
ДОКУМЕНТЫ
В случае ядерного нападения:
1. Немедленно укройтесь в помещении. Спуститесь как можно ниже.
2. Спуститесь в подвал. Если сообщение застало вас на открытой местности, ищите подземные помещения, такие как шахты лифта, лестницы, метро, шахты, пещеры и канализационные системы.
3. Избегайте верхних этажей жилых домов и общественных зданий. Закройте окна и двери, выключите все кондиционеры, нагреватели и системы вентиляции.
4. Оставайтесь на месте, смотрите телевизор, слушайте радио или подключитесь к Интернету, чтобы не пропустить официальные сообщения.
5. Вы должны понимать, что в случае опасности вам могут предложить «укрыться на месте» или эвакуироваться.
При распределении лекарственных препаратов и вакцин слушайте информацию о признаках и симптомах заболеваний, а также о том, куда обращаться за медицинской помощью в случае болезни. Если вы заболели, немедленно обращайтесь за медицинской помощью.
36
Убежище напомнило Ребекке о торте на последнем дне рождения Сэм, роскошном сооружении из мороженого от «Дэйри куин». Джейк поставил его не в морозилку, а просто в холодильник, и когда торт достали, прямоугольные края оплыли, а свечи опрокинулись.