Туалет для пленниц и охраны был устроен здесь же, в штреке: узницы отрыли в стене карман, а чтобы удержать породу, подвели под неё крепь и под её защитой выкопали в грунте яму, сколотили над ней помост и соорудили досчатый скворечник, как водится на Руси.
Отхожее место оборудовали на два очка с перегородкой между ними: для пленниц и для охраны. Этим и воспользовалась Маша, сочинив искусный сюжет, хотя пленницы долго не решались осуществить затею.
Определиться им помогла сама Сталена. С помощью Джуди, правда. Заметив, что Джуди перестала копать и устроила себе передышку, охранница налетела на неё с гневным клёкотом:
— А ну, работай, шпионка! Живо! — и она замахнулась на Джуди автоматом.
Джуди двумя руками взялась за черенок, выставила лопату перед собой.
— Меня можно застрелить, но бить себя я не дам, — сказала она твёрдо, а Маша перевела и не упустила случая, добавила от себя:
— Только тронь её, блядь подземная! Ты думаешь, у тебя автомат?!.. мы твой автомат! — со свойственным ей талантом Маша дала автомату характеристику и определила своё отношение к нему. — Я твой автомат в рот …! И тебя тоже!
Когда впоследствии Маша перевела текст на английский, Джуди ничего не поняла: получалось, что Маша то ли вступила, то ли готова была вступить с автоматом в половую связь, а кроме того, оказалось, что пленницы подвергли автомат групповому насилию и в качестве жертвы использовали его извращённым способом. В ответ охранница исступлённо затрясла автоматом, задёргалась, словно наступила на оголённый электрический провод, и срывающимся голосом объявила, что сейчас же, сию минуту приведёт приговор в исполнение.
Она вполне могла открыть стрельбу, но Вера нашлась:
— А приказ?! — крикнула она оглушительно. — Приказ есть?!
В глазах Сталены на миг мелькнула нерешительность, злобное лицо стало озабоченным.
Молодой охранник за руку увёл напарницу, а та упиралась и, выворачивая назад шею, кричала:
— Ничего, ничего, будет вам приказ! Недолго ждать. Всех в расход! Сама, своими руками!
После этого случая затею не обсуждали, все решилось без лишних слов.
Посещая сортир, они сдвигали доску в перегородке, проникали на половину охраны и день за днём разрушали настил над ямой, поддевая доски лопатой.
Никогда прежде они так не старались, не работали с таким тщанием и усердием. Каждая из них испытывала настоящее сладострастие, предвкушение, как все произойдёт, каждая работала на совесть, даже для себя никто из них так никогда не старался.
Спустя день или два настил в сортире для охраны уже держался на честном слове, они всерьёз опасались, чтобы он не рухнул раньше времени. Для надёжности они расшатали и ослабили крепь, довольно было небольшого усилия, чтобы подпорки разъехались вкривь и вкось.
Пленницы стерегли каждый шаг Сталены, и так тщательно и скурпулезно отмечали её большую и малую нужду, словно в этом заключалось что-то самое насущное для них.
На исходе рабочего дня, прежде чем отправить строй в казарму, Сталена опорожнялась на дорогу. Охранница строго выдерживала расписание, и все усвоили твёрдо: она непременно посещает сортир на посошок.
Так случилось и на этот раз. Как положено, с автоматом наперевес, Сталена распахнула дверь для охраны и бдительно проверила, не притаился ли в сортире враг; потом стукнула в соседнюю дверь и в соответствии с инструкцией громко, отчётливо спросила:
— Есть кто?
— Есть, — ответила Вера, которая загодя расположилась в кабине и уже некоторое время поджидала охранницу.
— Выходи! — зычно скомандовала Сталена в строгом соответствии с инструкцией: все знали, что инструкция запрещает совместное пребывание в сортире охраны и заключённых.
— Ну вот, только сядешь… — ворчливо и нехотя Вера освободила помещение. — Уж тут-то все равны…
— Заткнись! — отрезала Сталена, закрывая за собой дверь.
— Все начальники, все командуют, — ноюще посетовала Вера, давая охраннице возможность рассупониться и спустить комбинезон. — Конечно, ежели у тебя автомат…
— Молчать! — рявкнула из-за двери Сталена, энергично шурша комбинезоном.
— Да молчу, молчу… — вяло отозвалась Вера и крутанула похожую на пропеллер вертушку, запиравшую дверь снаружи.
Этим она не ограничилась, а подпёрла дверь ещё и лопатой и даже загнала её в грунт на полштыка для надёжности. Не мешкая, Вера с силой рванула несущий крепёжный брус, вышибла его из гнёзда, следом за ним вышибла и другой, вся крепь в момент покосилась, сверху поползла и посыпалась порода.
Вера упёрлась в стену скворечника, под её слоновьим усилием он накренился, с немилосердным скрипом поехал, заваливаясь на бок, доски настила на глазах стали разъезжаться, открывая длинные чёрные щели.
— Что происходит?! — ещё не понимая, а потому начальственно крикнула изнутри Сталена, пытаясь открыть дверь и выбраться наружу, но дверь не поддалась.
Между тем скворечник продолжал крениться, доски под ним расползались, обнажая тёмный смрадный провал, куда медленно, но неотвратимо оседал сколоченный для удобства помост с очком.
— Помогите! — не своим голосом закричала в испуге Сталена, до которой дошло, что ей грозит; зажатая падающими на неё досками и брусьями, она вместе с ними съезжала в тошнотворно смердящую черноту.
— Кто ж тебе поможет? — рассудительным, резонёрским голосом осведомилась Вера, отойдя на несколько шагов и наблюдая со стороны.