"Дунайская теория утратила свое значение", — говорит Л. Нидерле. И продолжает: "Но ее отстаивали А. Беловский, М., Погодин, Фр. Рачки, М., Дринов, Ив. Филевич, И. Пич, Дм. Самоквасов и В. Ключевский. Еще и теперь она имеет своих сторонников и будет их иметь и в будущем, поэтому мы должны рассмотреть ее основные аргументы и сравнить с аргументами, приводимыми в пользу северной прародины Славян.
Так говорит Л. Нидерле, будучи сам скорее сторонником северной теории. Дальше он цитирует летописца Киевской летописи, которого Нестором не называет. Он добавляет в сноске под текстом, что "редакция Киевской летописи в том виде, в каком она сохранилась до нас, датируется началом XII-го века". Здесь мы подходим к началу "Повести временных лет", которому Л. Нидерле не верит полностью, а вместо которого предлагает свою интерпретацию. Мы не видим, чем лучше подобная интерпретация и предпочитаем все же Летопись всяким свободным измышлениям г.г. историков.
Упорным монах Нестор в своих утверждениях не был. С другой стороны, ему, как монаху, ничего земного не нужно было ни добиваться, ни утверждать. Лгать ему тоже не нужно было. Переделывать историю не требовалось. У нас все основания ему доверять. Он мог ошибаться, но сознательно искажать историю вряд ли мог. Наконец, в то время у людей были совершенно другие взгляды на государство, народ и события. Там, где летописец настаивает, следует обратить внимание, но не создавать интерпретаций.
Кроме того, и по времени он был ближе нас к событиям да и понимал их лучше нашего. Если православный монах захотел связать свой народ с библейским сказанием о Столпотворении Вавилонском, то это вполне понятно и это ни в коем случае не налагает на весь его рассказ признаков неправдоподобности. Сам же Л. Нидерле говорит, что летопись была написана в XI-ом веке, а частично в X-ом с древних церковных летописей и византийских хроник. Значит, степень достоверности Киевской летописи достаточно высока.
Текст гласит: "Спустя много времени сели Славяне по Дунаю, где теперь земля венгерская и болгарская. И от тех Славян разошлись Славяне по земле, и прозвались именами своими, где кто сел на каком месте".
Значит, после прихода Славян в Европу прошло много времени, прежде чем произошло их разделение на разные племена. И здесь мы видим идею первоначального единства.
Л. Нидерле этого единства не отрицает, но и не подчеркивает. Это понятно. Все западные Славяне поступали так, а Германцы этим пользовались. Из слов Прокопия Кессарийского мы знаем, что "прежде Анты и Склавины были одним народом, но после междоусобной войны разделились" (цитируем смысл текста). Конечно, если мы об этом скажем слишком подчеркнуто, западные Славяне будут склонны с нами не соглашаться. Почему так и откуда это антигрегерное[75] качество? Объяснить это трудно, но это факт, который можно формулировать так: Славяне любят твердую власть и не выносят слабых правителей.
Между тем, из текста Летописи следует, что "прошло большое время" от того времени, когда они пришли, и до того, когда осели на Дунае. Это достаточно важный факт. Он указывает, что Славяне до этого жили где-то в другом месте и жили там долго. Сообразно Летописи, Славяне разделились на отдельные племена после того, как осели в нынешней Венгрии и Болгарии.
"Одни, придя, сели на реке именем Морава, и прозвались Морава, а другие назвались Чехи. И вот еще тоже Славяне: Белые Хорваты, и Сербы, и Хорутане. Когда Волохи напали на Славян на Дунайских и поселились среди них, и притесняли их, то Славяне эти пришли и сели на Висле, и прозвались Ляхами, а от тех Ляхов пошли Поляки, другие Ляхи — Лутичи, иные — Мазовшане, иные — Поморяне. Также и эти Славяне пришли и сели по Днепру и назвались Полянами, а другие — Древлянами, потому что сели в лесах, а еще другие сели между Припятью и назвались Полочанами по речке, которая впадает в Двину и носит название Полота. Те же Славяне, которые сели около озера Ильменя, прозвались своим именем — Славянами (Словени?) и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне и по Семи, и по Суле и назвались Северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась “Славянская”…"
Этими строками летописец свидетельствует прежде всего о единстве всех Славян. Ничего противоречивого летописец тоже не сообщает. Отрицать это начало истории Славян и воображать его иным можно, конечно, всегда, но тогда и всякая теория, выдвинутая на место слов летописца, тоже может и должна подвергнуться критике.
Даже слова: "Там же находится и Иллирия, до которой доходил апостол Павел и где первоначально жили Славяне" (Повесть временных лет, стр. 28, 207 и др.), не обозначают ничего такого, что могло бы вызвать спор. Летописец сообщает, что там же находится и Иллирия, на земле которой прежде жили Славяне. Он не говорит, что Иллирийцы и Славяне одной крови. Л. Нидерле говорит: "Отсюда отождествление древних Иллирийцев со Славянами…" Этого летописец не говорит! Как же могло случиться, что Л. Нидерле это утверждает? А вероятно он принял на веру чьи-либо слова, не проверивши их сравнением с текстом Летописи. Отсюда — ложный вывод и такая же ложная гипотеза!