Вот только комбинация смущала. Была она какая-то… с душком. Где Дениска только слов таких начитался? Просил узнать про фри-флоат и реестр владельцев. Явно обрадовался, когда узнал, что почти все акции распределены между шнееровскими сродственничками.
Еще бы – год назад сгорел лесопильный завод акционерного общества, и все продавали его акции. А когда выяснилось, что на полученную страховку (кто ж знал-то про нее?!) Шнеер строит новую лесопилку, было поздно: все акции оказались скуплены задарма его многочисленной родней…
– Пойди-ка сюда, оглоед! – гаркнул Иван Кузьмич, подзывая Федьку.
Сорванец, с беззаботным видом направляющийся в сторону кухни, услышав громкий оклик, испуганно вздрогнул и выпустил из рук истошно голосящую курицу.
– Чего изволите, барин?
– Ты Дениску не видел? Куда он запропастился?
Расправив крылья, бедная птица устремилась в сторону сарая. Главное блюдо предстоящего ужина судьба переселенца не интересовала.
– В типографии он, вместе с братцем своим двоюродным.
– Что они там делают? – удивился купец. – Ночь уже скоро.
– Мне не докладываются, барин, – с независимым видом ответил паренек.
– Слушай, Федька, – смущенно замялся купец. – Что такое – фри-флоат?
Налетев по дороге на миску с водой, курица опрокинула ее на мирно спящую собаку. Дворовый пес судорожно вскочил с пригретого места и залился суматошным лаем.
– Количество акций, находящихся в свободном обращении, – с гордостью отчеканил сорванец.
– А ты откуда это знаешь?
Купец поднял с земли сучковатую палку и запустил ее в сторону собаки. Разъяренная дворняга привычно пригнулась, бросив вопрошающий взгляд на недовольного хозяина.
– Денис Иванович меня многому научили! – похвастался Федька. – Еще обещали показать, как на кулачках правильно биться.
Просвистев мимо оскорбленной морды, коряга залетела в летнюю кухню. Недоуменно проводив ее взглядом, пес с глухим ворчанием улегся на подстилку: произвол, творимый пернатой живностью, вызвал праведное негодование в душе лохматого охранника.
– Самое важное дело, – недовольно пробурчал купец. – Последние мозги выбьете друг другу. А что такое – схема?..
Обращаться к сыну ему было неудобно. Значение некоторых слов он отгадывал интуитивно, другие – требовали пояснения. Три дня назад Дениска попросил его найти парочку лихих людей и узнать схему телеграфных линий. У Ивана Кузьмича уже ум за разум стал заходить, и он безропотно подчинялся всем указаниям сына. Тут еще Федька масла в огонь подлил, взахлеб рассказывая о потасовке с ногаревскими. Купец видел этих парней в кулачной «стенке» – бойцы не из последних. Как Дениска смог их уложить? Много загадочного обнаружилось в сыне. Правду старики про тихий омут молвят…
– Это, Иван Кузьмич, такая вот штука…
Федька неуверенно потоптался на месте и изобразил растопыренными пальцами непонятную конструкцию, которая могла означать все что угодно.
– Какая – такая?
– Не знаю, барин, – честно признался паренек. – Дениса Ивановича попытайте, он скажет…
И еще многое не понимал Иван Кузьмич. Когда в очередной раз начал возмущаться хитромудростью еврейских банкиров, сын посоветовал почитать список учредителей федеральной резервной системы пиндосии, а также банкирских домов Европы. И успокоиться. Что за пиндосия такая? Затем Дениска долго о чем-то шептался со своим двоюродным братом – тем самым типографским наборщиком. Под конец разговора вручил ему сто пятьдесят рублей. На дело.
По пятнадцати целковых выдал лихим парням. Задатком. Да и бог с ними, с деньгами: снявши голову, по волосам не плачут. Еще дольше спорил с маклером, яростно что-то доказывая. Половины слов Иван Кузьмич просто не понял. Да и старый друг – биржевой маклер – выглядел слегка охреневшим. Но когда уходил, физиономия разве что не лоснилась от довольной улыбки…
– А что означает «охреневший»? – продолжал допытываться купец.
Федька, с любопытством прислушивающийся к женскому визгу, доносившемуся из летней кухни, отвлеченно пояснил.
– Ну-ка, брысь отсюда, негодник! – рассердился купец, не забыв наградить паренька подзатыльником. – Пороть вас некому!..
Вчера за сыном заезжала в рессорной коляске красивая молодая особа – племянница Павла Рябушинского. Приглашала покататься Дениску и смотрела на него влюбленными глазами. Вот бы с кем породниться!
А три дня назад что учудил? Отправил Федьку в портняжный цех, и тот притащил два мешка: кожаный – побольше и холщовый – поменьше. В маленький мешок насыпали речного песка, крепко обмотали конским волосом и засунули в большой. Теперь вдвоем колотят по нему руками и ногами. И на скакалке прыгают. Как дети малые…