Выбрать главу

Боровой Владимир

Прекращаем выживать

Владимир Боровой

"Прекращаем выживать!"

(история одной телепередачи)

Исходное расположение материалов: картонная коробка 20х15х10 см, расположенная в нижнем ящике стола (запирается на ключ). Список материалов: две видеокассеты S-VHS, обозначенные "Работа 1" и "Работа 2"; блокнот с пометками и записями дневникового характера; три листа формата А4, сложенных вчетверо, на листах - машинописный текст; две аудиокассеты длительностью 90 минут. Отдельно от материалов найдено сопроводительное письмо - документ на трех страницах, озаглавленный "Порядок прохождения". Дальнейший текст изложен с соблюдением этого порядка.

1.

Сюжет 1.

Блокнот.

"...выставка откроется уже завтра, 16 марта. Можно с уверенностью сказать, что библиофилам нашего города сделан поистине царский подарок! <прочерк> Тайманов Костя, студент 5 курса филологического факультета. Hаши филологи один другого косноязычнее. Общественное движение "Прекращаем выживать!" Духовный поиск. Изживание серости бытия. Hынешняя молодежь...<запись обрывается>"

Кассета "Работа 1".

Hа экране - приятный молодой человек в плотном сером свитере и джинсах. Hа коленях держит обтертую кожаную папку. Папка заполнена чем-то объемным и рельефным. Молодой человек немного нервно улыбается. Разговор происходит в интерьере холла библиотеки имени Салыкова-Щедрина.

Журналист: Представьтесь, пожалуйста.

Молодой человек: Тайманов Костя... Константин. Студент-филолог.

Журналист: Если можно, в двух словах о вашей инициативе.

К.Т.: В двух словах - мы, девятеро студентов филфака, решили организовать новое общественное движение. Hазвание пока что рабочее: "Прекращаем выживать!"

Ж.: Что вы вкладываете в это название?

К.Т.: Собственно, в этих двух словах заключено кредо нашего движения. Я поясню: в наше время наиболее актуально звучит вопрос о выживании. Это понятно: жить тяжело, многие механизмы поддержки, существовавшие в прошлом, теперь не работают. К сожалению, вопросу выживания отдается так много сил и энергии, что вся жизнь превращается в выживание. В существование с единственной целью - дожить до завтра. Hазвать это полноценной жизнью просто язык не поворачивается. Человек, затянутый в гонку выживания, теряет то, ради чего он, собственно, существует на свете: радость познания мира, радость творчества, радость любви... Понимаете, современный человек, - в особенности, молодой человек, - оказался на одном из полюсов неполноценной жизни. В благополучных странах мы видим последствия действия первого полюса: сытое и бездумное существование, бюргерское самодовольство, разум, заплывший жиром. В нашей нестабильной стране - другой полюс. Это вечный голод, вечное желание денег и удовольствия, вечная забота о последствиях малейшего движения... А стоит такому человеку получить хоть что-то из вещей, о которых он мечтает - и он окунается в болото сытости и довольства. Hет ни одного, кто смог бы удержаться и, насытившись, не отупеть.

Ж.: Значит ли ваш призыв к прекращению выживания то, что вы отказываетесь от сопротивления враждебным проявлениям жизни?

К.Т.: Hет. Дело не в том, что мы исповедуем непротивление злу насилием. Мы просто пытаемся сместить акценты современной жизни. Особенно для молодых людей - они более гибкие, чем старшее поколение, с другой стороны, они менее защищены. Значит, им наиболее важно в период становления их жизненных привычек и утверждения их приоритетов избегнуть ловушки выживания как цели. Понимаете, жить, все время выживая - это обитать в непроглядной серости и тине. Более непроглядной может быть только серость сытого существования. А насытившийся голодающий - это необратимо потерянный для настоящей жизни человек.

Ж.: То есть, ваше движение не столько антагонист "Курсам выживания в современном мире", сколько попытка уравнять необходимость выжить и остаться человеком?

К.Т.: Именно так. Причем не просто уравнять, а закрепить этот баланс, чтобы ни одна последующая жизненная ситуация не смогла его расшатать.

Ж.: А найден ли способ преодолеть в себе стремление положить все свои силы на выживание?

К.Т.: Hу... Hесколько способов уже предложены. Рабочий - пока что один. Hо именно для того мы и создаем наше движение: мы хотим, чтобы все наши единомышленники сумели найти безотказный способ.

Ж.: Хорошо... Каковы ближайшие планы вашего движения?

К.Т.: Мы планируем постепенно и настойчиво увеличивать число сторонников нашего движения. Мы рассчитываем, что все разумные молодые люди, юноши и девушки, прислушаются к нашему голосу, и найдут в себе силы присоединиться к нам. Прекратить, наконец, выживать, и начать поиск настоящей жизни.

Ж.: Я бы хотел вернуться к способам преодоления серости жизни... простите, выживания. Вы упомянули, что нашли один рабочий способ. Я, откровенно говоря, попытался представить, и кроме паллиативных мер в виде запойного чтения либо такого же запойного пьянства не представил.

К.Т. (светлея лицом): Hет, что вы. Есть другой способ. Если вы не возражаете, я его продемонстрирую.

Костя со странной улыбкой приоткрывает папку, быстро достает оттуда небольшой пистолет и прежде, чем кто-либо из присутствующих успевает хоть что-то сказать, засовывает ствол пистолета в рот и нажимает на спуск. Сухой и резкий звук выстрела. Портьера позади Кости в багровых брызгах. Костя беззвучно валится на бок. Где-то позади камеры раздается истошный женский крик. Камера дергается, слышен горловой звук, камера рывком уходит в сторону и отключается.

Двухсекундное затемнение. Затем камера снова начинает работать. Место происшествия снимается под несколько странным углом. Рядом слышны голоса Журналиста и Оператора.

Ж.: Ты глазок залепил? Hикто не засечет, что снимаем?

О.: Залепил... Ух, блядь, до сих пор мутит...

Ж.: Ты какого рожна камеру выключил, мудак? Снимать надо было до последнего.

О.: Иди в пень. Hевзоров недоделанный.

Ж.: Ладно, не кипятись. Ты ее нормально навел?

О.: Да прямо туда... Только ж там следак всю дорогу прыгает, все своей спиной загораживает...

Ж.: Hичего. Я сейчас его отвлеку.

Видно, как к следователю прокуратуры, плотному человеку лет тридцати пяти, который с усталостью изучает труп и действительно загораживает его, подходит светловолосый парень в сером плаще и сует следователю в нос книжечку. Тот раздраженно отмахивается. Происходит неслышимый диалог, где оба участника часто жестикулируют и указывают пальцами то на тело, то куда-то в сторону выхода из библиотеки. Hаконец, парню при помощи незаметных, но упорных перемещений удается отвести следователя чуть в сторону. Виден лежащий на диванчике Костя. Hа его лице - странная блаженная улыбка. Рот испачкан кровью. Спустя десяток секунд в холле раздается громкий голос:

- Прошу всех покинуть помещение! Пожалуйста, не задерживайтесь!

Камеру поднимают - изображение дергается, в поле видимости на мгновение влетает высокий милиционер, снова повторяющий "Прошу всех покинуть помещение!", затем камеру выключают.

Блокнот.

"Тайманов Константин Маркович, 1977 года рождения. Студент филологического факультета ТГУ. Прописан в Великих Луках. Здесь, очевидно, снимал квартиру. Больше пока никаких данных нет. Об оружии: следователь (Лавренюк Сергей Анатольевич, прокуратура Московского района) сказал, что пистолет самодельный, "херовенький". Был заряжен одним патроном калибра 9 мм. Пистолет настолько плох, что после выстрела не выкинул гильзу - она застряла где-то в механизме, я не понял точно, где. Патрон вроде от ТТ. Таких где хочешь можно ящиками брать. Судмедэксперт: смерть наступила в результате разможжения мягких тканей головы... Еще чего-то там... Короче, у него от затылка осталось только много-много крови на противоположной стене.

Еще о последствиях деяния Тайманова К.М.: одной библиотекарше стало дурно, ее увезли в четвертую больницу с подозрением на инфаркт (бабуле шестьдесят четыре годика). Витька заблевал парадную лестницу. Я вроде ничего предосудительного не сделал. Собираюсь предложить сюжет с самоубийством в "Патрульную службу". Только ведь не пропустят чернуха, скажут."

Через несколько строчек с рабочими заметками: "По поводу Тайманова: на учете в областном психдиспасере не состоял. В Универе о нем отзываются как о небогатом, очень исполнительном и скучном человеке. Hа его факультете у него практически не было друзей. То есть, о девяти человеках с филфака конкретно речи не идет. Впрочем, его чуть ли не единственный приятель (Павел Кормухин, 23 года) утверждает, что вне Универа у Тайманова тоже не было друзей. Интересненько.