– Все поняла, – сказала Друзилла так, будто разъясняла прописные истины бестолковому ребенку. – Как ты не понимаешь, что не надо об этом сообщать всему свету! Ведь сразу же начнутся разговоры, домыслы. Люди не так глупы – они же знают, что последние три месяца ты волочился за герцогиней.
– Откуда ты знаешь, что три месяца? – изумился маркиз.
– Тогда я впервые услышала об этом, – объяснила Друзилла. – Может, и дольше.
– Черт возьми тебя с твоими слугами! – вскричал маркиз. – На самом деле три месяца.
– Как бы долго ты за ней ни ухаживал, – продолжала Друзилла, – они все равно будут страшно поражены, если ты прямо из замка герцогини приедешь в Лондон и объявишь, что на ком-то женился.
– Конечно, это им покажется странным! – согласился маркиз. – Но, черт побери, что же мы можем сделать?
– Многое, если ты спокойно выслушаешь меня, – заверила Друзилла.
– Как все женщины, ты слишком много болтаешь, – сказал маркиз, – итак, продолжай.
– Я предлагаю отвезти меня… – Она замолчала. – … Точно, я знаю, куда меня везти.
– Ну? – поинтересовался он. – И куда же?
– К тетушке Шермалине, твоей бабушке! – воскликнула Друзилла. – Она еще жива?
– Естественно, – ответил маркиз. – Она полна сил и еще сильнее пристрастилась к нюхательному табаку – гораздо сильнее других вдовствующих маркиз. Она приближается к своему восьмидесятилетию.
– Она всегда была самой доброй из всех маминых родственников, – задумчиво проговорила Друзилла. – Я так давно ее не видела. Она единственная, кто, как мне кажется, не презирал нас.
– Нет, бабуля никогда бы на такое не пошла, – подтвердил маркиз. – Она запросто могла осадить тех, кто докучал ей, но, чтобы глумиться или унижать, – никогда. Ты права.
– Прекрасно, – воскликнула Друзилла, – вот к ней ты меня и отвезешь!
– А что ты собираешься там делать? – Маркиз был полон любопытства.
– Я собираюсь попросить ее помочь мне одеться должным образом, я хочу попросить ее представить меня высшему свету. Потом, примерно недели через три, может, попозже, мы объявим о нашей помолвке и вскоре обвенчаемся.
– Обвенчаемся? Но мы уже женаты, – запротестовал маркиз.
– А кто об этом знает? – спросила Друзилла. – Кроме того, мне бы очень хотелось обвенчаться в большой церкви с хором и при большом количестве гостей. Именно такой свадьбы и ожидают от такого титулованного и завидного жениха, от маркиза Линча.
– Дьявол! Более дурацкой затеи я еще не видел, – возмущенно проговорил маркиз.
– Почему затея дурацкая? – спросила Друзилла. – Объясни мне.
– Ну, может, я не прав, – заколебался маркиз. – Но ведь мы женаты, зачем же еще раз через все это проходить?
– Мы поженились только потому, что оказались перед выбором – в противном случае тебе пришлось бы драться на дуэли и тебя убили бы, – сказала Друзилла. – Нас обоих заставили спасать репутацию светской модницы, сердце которой раз и навсегда отдано ее положению при дворе, престижу, великолепию и роскоши, которыми она наслаждается, будучи женою герцога.
– Не смей так говорить о герцогине, Друзилла, иначе мне придется тебя хорошенько встряхнуть, – предупредил маркиз.
– Хорошо, я не буду дразнить тебя, – согласилась она, – но если ты дотронешься до меня, тебе это даром не пройдет. Однажды ты ударил меня битой для крикета, и синяк у меня на ноге держался несколько недель.
– Уверен, ты это заслужила, – с полным равнодушием проговорил маркиз.
– Итак, я продолжу, – сказала Друзилла. – На эти три недели тебе следует куда-нибудь уехать. Побудь с друзьями, отправься на скачки в Ньюмаркет, а я за это время приведу себя в более презентабельный вид, чтобы больше соответствовать образу женщины, ради которой ты решился на такой отважный шаг.
– Мне кажется, что эта затея – сплошное сумасшествие, – заключил маркиз, – но, по крайней мере, мы теперь знаем, что будем делать по приезде в Лондон. У меня нет ни малейшего желания устраивать тебя в отеле, а если мы появимся в Линче и ты покажешься в таком виде, это повлечет за собой разные толки.
– А где сейчас живет твоя бабушка?
– Там же, где всегда, – ответил маркиз, – в громадном, продуваемом всеми ветрами мавзолее на Керзон-стрит.
– Ты уверен, что она никуда не уехала? – обеспокоенно спросила Друзилла.
– Сейчас май, – ответил маркиз, – и если ты думаешь, что бабуля пропустит сезон в Лондоне, то жестоко ошибаешься. Несмотря на свой почтенный возраст, она не пропускает ни одного приема.
– Замечательно, мы едем прямо на Керзон-стрит, – заключила Друзилла. – Мы позавтракаем на почтовой станции и пересядем в твой фаэтон. В Лондон мы приедем рано. Все светское общество еще будет спать глубоким сном, поэтому маловероятно, чтобы меня кто-нибудь заметил.