— Коньяк. — Алекс благодушно пошевелил усами. — Выпей с нами. У нас юбилей.
— Выпей, выпей, Беа. А потом мы научим тебя курить!
— Что? Я не ослышалась?
— Ладно. Не обижайся, Беа. Просто выпей с нами.
— Ты хорошо поработала, Беа, — сказал Алекс. — Имеешь полное право расслабиться.
— Да не хочу я с вами пить! Вы оба разыграли меня! То кривляетесь, готовы убить друг друга, то теперь пьете вместе!
— Беа! — в один голос укоризненно воскликнули оба.
— Договорился со своим дружком, Гастон, и устроил меня на работу? Спасибо! — Я демонстративно вышвырнула стаканчик в окно и перешагнула через шнуры, собираясь направиться к выходу. — Я, кажется, отработала ваш аванс, мсье Дюваль?
— Беа! Беа!
— У вас отлично получается хором. Веселитесь, господа. Смета, как я понимаю, здесь не нужна никому.
— Да подожди ты! — Алекс цепко схватил меня за руку. — Что ты, в самом-то деле?
— Ничего. Отпусти! Мне больно!
— Полегче, дружок, — вмешался Гастон. — Куда ты собралась, Беа?
«Болеро» Равеля.
— Что с тобой? — тихо спросил Гастон, по-собачьи наклонил голову вбок и заглянул мне в глаза.
— Да вы что там, все спятили? — орал в микрофончик побагровевший Алекс. — Какие сверхурочные? Завтра сдаем объект! Вы же ночная смена!
— Не знаю. — Я вздохнула. Глаза Гастона были ночные и глубокие. Из окна иногда залетали капли дождя. — Я не знаю.
— Устала? Поехали домой?
— Можете не шептаться, господа. Я побеседовал, — сказал Алекс, достал из ящика стола еще один стаканчик и принялся наливать всем коньяк. — Давайте еще по глоточку и пора заканчивать со сметой. Поздно уже.
На этот раз я выпила со всеми. Мой патрон вытирал пальцами усы и косился на сигаретную пачку.
— Потом покуришь, Дюваль, — сказал Гастон, поднял шнуры с пола и протянул их Алексу. — Включай бук в сеть, пока не кончилось питание.
— Это и есть твое деловое предложение? — Алекс безмятежно вертел провода в руках, поигрывая с разъемами.
— Слушай, я не знаю, как ты вышел на Маршана и чего вы там накрутили с Беа, но это, — Гастон постучал пальцем по ноутбуку, — серьезная смета. Понимаешь, серьезная. Ее серьезно делали серьезные люди. И не два дня, а гораздо дольше. Сметчик, технолог, нормировщик, даже мадам архитектор выкроила время. Изучали состояние фундамента, грунты… Ты хоть сам-то видел дом Маршана?
— Я вот слушаю тебя, дружок, и все больше прихожу к выводу, что этот документик родился в твоей конторе.
— В моей. От тебя мне теперь скрывать нечего. Только не нужно оскорблять моих специалистов. Документик!
— Это ты оскорбляешь, Гастон, — вмешалась я. — Причем в первую очередь меня. Я-то как раз ничего не накрутила, а вот твои специалисты!..
— Что ты имеешь виду? — Гастон побледнел.
— Пещерные технологии, дружок, — вместо меня ответил Алекс, с притворным сочувствием наморщив нос, усы победно взъерошились сами. — Изготовление монолитного перекрытия вручную стоит… ох как дорого стоит! Еще по глоточку?
— Не откажусь, старина. — Гастон миролюбиво протянул свой стаканчик. — Конечно, дорого. Но ведь там зал! Стандартные плиты класть-то не на что.
— Согласен. — Алекс плеснул коньяку. — Стандартные — не на что. А как насчет предварительно-напряженной заводского изготовления? Между прочим, идея нашей мадемуазель Тиба!
— Поздравляю, Беа! — Гастон поприветствовал меня стаканчиком. — Гениально! Ты великий специалист! За тебя!
Все выпили под музыку Равеля.
— Ролан, милый, ну не надо так переживать. Что? Плохо слышно. У тебя будет еще много девушек! Давай потом, дома поговорим. У меня посетители. — Алекс отключился и растерянно посмотрел на нас.
— Сердечные проблемы? Первая любовь? — догадалась я.
— Двадцать первая. — Алекс махнул рукой. — А каждый раз одно и то же. Так о чем мы говорили, господа?
— О плите, дружок, я бы даже сказал, о плиточке. — Гастон расплылся в улыбке. — Изготовят вам эту плиточку размером двадцать восемь аж на восемнадцать метров, если не ошибаюсь, на каком-нибудь заводе, я даже не спрашиваю, господа, на каком! — Он категорично замахал рукой, кокетливо глядя на меня. — Я вовсе не интересуюсь реквизитами ваших замечательных поставщиков! Боже упаси! Вопрос в другом. Как же они вам ее на объект-то доставят? Или у нашей мадемуазель Тиба и на этот случай припасена идейка? Что-нибудь из опыта строителей египетских пирамид?
— Ты мерзавец! — Меня затрясло от его улыбочки и интонации. — Ты просто мерзавец!
— Может, ты и права, малышка, я мерзавец. А вот наш дорогой мсье Дюваль — идиот, если принял это всерьез, да еще надеялся убедить в такой дичи Маршана.