— Юбочный вопрос? — намекнула я.
— Именно… Рене, милый, да сиди же ты, не вставай на ходу! А утром — первым делом к папе в постель. Хорошо хоть перестали устраивать истерику, когда он уходит в контору. А я для них — пустое место, — горько шепнула она перед тем, как выключить двигатель. — Вылезай. Донесешь Люка? Я возьму Рене. Иди, малыш, к маме на ручки.
Но малыш не пожелал остаться у мамы на ручках, потому что увидел отца, запиравшего гаражные ворота, и со всех ног кинулся к нему.
— А ты мне почитаешь сказку, тетя Беа? — подышав мне в ухо, громким шепотом спросил Люк. — Я сам умоюсь.
— Сказку про Кота в Сапогах? Или про Красную Шапочку?
— Нет, Беа-Беа, про Задига и дедушку пилоса!
— Философа, Рене, — поправил его Гастон.
У меня округлились глаза.
— Вы читаете детям Вольтера? — спросила я. — Они же маленькие!
Сестра выразительно вздохнула и повела бровью.
— Вот и хорошо, что маленькие, — сказал Гастон. — И не вздыхай, дорогая. Подрастут, не заставишь их читать классику.
— Ох! Ну наконец-то! — Из гостиной навстречу нам грузно спускалась Клементина. — Мадам Шанте ужасно волнуется! Она звонила восемь раз! Такое ненастье, я была уверена, что…
— Клементина! — Люк завертелся у меня на руках, давая понять, что его следует поставить на ноги. — А мы видели лошадку! Она сделала кучу для бабушки!
— … вы останетесь у мадам Шанте. Так рискованно, с маленькими…
— Все в порядке, Клементина. Мы уже дома, целы и невредимы.
Гастон широко улыбнулся, а Рене тем временем сполз по нему на ступеньку лестницы и авторитетно заявил:
— Знаешь, Клементина, тетя Беа почитает нам про Задига.
— Можешь тоже послушать, — разрешил Люк.
— Боже мой, Люк, Рене! — Кларис поморщилась. — В висках стучит от вашей болтовни. Клементина, ведите детей умываться.
— Нет, папа! — Рене топнул ножкой. — Хочу, чтобы папа!
— Это еще что за манеры! — возмутилась Кларис.
— Папа, папа! — поддержал брата Люк, но топать не осмелился и в поисках поддержки посмотрел на меня снизу вверх. — Беа-Беа, вели, чтобы папа!
— Папа сейчас повезет домой тетю Беа-Беа, — строго сказал Гастон. — А два тигра должны защищать маму и Клементину. Вдруг на них кто-нибудь нападет из джунглей?
— Крокодил? — Рене боязливо покосился в сторону улицы, а Люк прижался ко мне, обхватив за ноги.
— Разве ты не хочешь переночевать у нас? — с облегчением в голосе спросила сестра. — Передумала?
— Спасибо… — По тону Кларис я поняла, что должна срочно найти причину отказа. Решение Гастона и так застало меня врасплох, я вовсе не собиралась тащиться опять по дождю, пусть даже на машине. — Но…
Близнецы внимательно смотрели на меня: дескать, тетя Беа, а сказка? Их же родитель тем временем не менее пристально изучал лестничные перила. Он даже потрогал их рукой.
— …Геркулес никогда не простит мне, если я срочно не вернусь домой, — вывернулась я.
— Он вырос? — поинтересовался Люк. — Стал тигром?
— Растет потихонечку, — сказал Гастон. Теперь и в его голосе определенно присутствовало облегчение. — Идите умываться.
— Пойдем, пойдем. — Клементина взяла близнецов за руки. — Доброй ночи, Беатрис. Дети, поцелуйте тетю на прощание.
Я присела на корточки и постаралась поцеловать обоих одновременно, в противном случае эта процедура растянулась бы до бесконечности.
— Не забудь дать ей денег, Гастон. А то Беа постесняется тебе напомнить. — Сестра тоже поцеловала меня на прощание.
— Не постесняюсь, — заверила я. — Я верну, как только найду работу.
— Еще чего. — Гастон усмехнулся. — Я проведу их по бухгалтерии как благотворительность, и мне снизят налоги.
— Ты всегда так делаешь? — невинно спросила Кларис.
— Что именно, Лала?
— Не прикидывайся, ты прекрасно меня понял.
— Слушайте, — вмешалась я, — может быть, я поеду на такси, а вы наймете аудиторов?
— Отличная идея, Беа, обсудим по дороге. — Гастон улыбнулся и подставил мне руку кренделем. — Пока, дорогая! — Другой рукой он игриво приобнял жену за талию и звучно чмокнул в щеку.
— Невыносимый человек! — воздев глаза к потолку, устало пожаловалась Кларис и пошла в гостиную.
По-моему, на ее губах интимно мелькнула улыбка. Мне показалось? Или она действительно вдруг стала неуловимо похожа на Джоконду?..
Именно эту улыбку, скорее даже тень, проблеск улыбки на лице постоянно вздыхающей и озабоченно-недовольной сестры я вспомнила сразу, едва проснулась. Кот старательно скреб лапкой дверцу платяного шкафа. Мол, я вовсе не хочу мешать тебе спать, Беа, но я проголодался, а в шкафу — кто знает? — может быть, ночью завелся кто-нибудь свеженький и вкусненький.