Прекрасная Елена

Облако уплывает. Богини снова одеты. Парис знаком подзывает Юнону.

Меркурий. Вот Юнона.

Юнона

Приз мне вручишь?
Щедро фрукт твой оплачу:
Царство в Азии получишь,
Если приз я получу.

Она предлагает Парису корону.

Меркурий

Эвоэ, мои богини,
Если юноша хорош,
Для него на все пойдешь.
Вот Минерва.

Минерва

Без сомненья,
Ты в постели царь и бог.
Хочешь первым быть в сраженьях?
Дай мне яблоко, дружок!

Она предлагает Парису свое копье.

Меркурий

Эвоэ, мои богини,
Если так герой хорош,
Для него на все пойдешь.

Но вот к Парису приближается Венера. Она обвивает руками его шею и что-то шепчет на ухо. Юнона и Минерва с оскорбленным видом отходят к рампе. Вместе с Меркурием они медленно и печально, как уличные певцы, поют последнюю строфу.

Меркурий, Юнона, Минерва

Коль Венере будешь другом,
В дар Елену пожелай,
Хоть давно ее супругом
Стал Месье де Менелай.
Эвоэ, мои богини,
Если юноша хорош,
Эвоэ, мои богини,
Для него на все пойдешь.

Парис падает на колени перед Венерой, вручает ей яблоко. Живая картина.

Занавес.

2. Большой храм Юпитера в Спарте

Перед воротами храма парадная лестница, белая и пустая. На ней лежат несколько букетов. Ворота открываются, из храма выходит Калхас, великий авгур. Величественная статуя Юпитера в глубине храма имеет с ним несомненное сходство.

Калхас (с отвращением глядя на лестницу). Цветы.

К храму спешит закутанная в черное старушенция, за ней семеро золотушных детей, они кладут на ступени букетики. Потом отступают назад и поют с придурковатой бодростью.

Хор верующих

Юпитер, мы к тебе с надеждой и мольбой
Пришли толпой.
И пусть никто-никто из храма не уйдет!
Веди нам счет.
Рыжебородый бог, ты наш небесный царь,
Все, что народ сберег, кладем на твой алтарь.
Они кладут поклоны и уходят.

Калхас (рычит). Филокем!

Филокем, храмовый служка, шаркая сандалиями, выходит из калитки. Он, в самом деле, обнищавший старик. Ясно, что уменьшение числа пожертвований на храм в первую очередь отразилось на его и без того маленьком жалованье.

Разумеется, он пытается бороться со своим положением, демонстрируя крайнюю неряшливость и нежелание работать, но он не принадлежит к числу тех, у кого есть основания любить этот мир.

(Рычит.) Убери этот хлам на склад.

У Калхаса римский профиль. Никто, в том числе и он сам, при виде его не подумал бы, что сан жреца Юпитера имеет нечто общее с религией. Он воинствующий реакционер, целеустремленный, гордый, самоуверенный, враждебный всякому чувству. Однако, от римского стоика его отличат то, что эти свойства не проникают до самой глубины его души. Для проявления достоинства ему необходимы достойные ситуации, для целомудрия – отсутствие искушений. Впрочем, автору неизвестно, обстояло ли дело иначе со стоиками. Филокем собирает дары, Калхас осматривает приношение: цветы, два голубя, маленькая головка сыра, немного фруктов.

Слишком много цветов. Слишком много. Ах, где вы, тучные годы изобилия? Где тельцы? Где овны?

Филокем. Верующие, великий авгур? Да ведь они все приносят жертвы Венере. Она приобрела огромную популярность с тех пор, как на горе Иде одержала верх над Юноной и Минервой и сама сделала эту историю достоянием гласности. Нельзя ли и нам пустить в ход какой-нибудь остроумный анекдот о Юпитере, чтобы вернуть ему популярность?

Калхас. Популярность? Ах ты, пес! Юпитеру – популярность? Юпитер не нуждается в популярности, он вызывает страх и трепет.

Филокем разочарованно уходит через калитку. Калхас вздыхает.

Но вызывает ли еще? Увы…

К храму приближается процессия паломников: богатый крестьянин из провинции в сопровождении рабов. Рабы тащат корзины с фруктами, горшки с медом, крупную дичь, вертела с птицей. По знаку хозяина все кладут это добро на землю.

Что я вижу? Клиенты. (Кричит.) Филокем!

Шаркая сандалиями, выходит Филокем. Калхас скрывается за колоннами. Крестьянин обращается к Филокему.