— Понаблюдать?
— Да. Однако поймите, что я не буду участником никакого обмана, и если вы придете ко мне, то не потому, что я вас об этом просил. Я ведь только посоветовал вам поступить так, как поступил бы сам, будь я на вашем месте. Вы находитесь в идеальном положении, чтобы увидеть то, что вам откроется.
— Я увижу, — сказал Джеймс.
— Но не по моей просьбе. Однако, если в доме или поступках живущих там людей окажется что-то, о чем вы захотите сообщить, то пойдите ко мне или к инспектору Итедеру, как сочтете нужным.
— Итедер! Да что он понимает!
Ленокс попытался улыбнуться, но молодой человек был слишком несчастен, а в глубине его сознания таился Бартоломью Дек, которому он тоже сочувствовал.
— Доброго вам вечера, — сказал Ленокс и повернулся, но не к дверям «Атенеума», так как его больше никто не преследовал, а пошел дальше по улице в направлении своего дома.
Он миновал два квартала, оставив Джеймса далеко позади, и тут произошло третье событие.
Чтобы скорее добраться домой, Ленокс пошел по одной из темных узеньких улочек, а вернее, проулков, которые изобилуют в Лондоне повсюду, даже в самых фешенебельных его частях, и которые всегда словно таят в себе угрозы, пока не остаются благополучно позади, а тогда кажутся недостойными ни малейшего внимания.
Он был один в этом проулочке, когда внезапно увидел, что сзади к нему самым быстрым шагом приближаются наискось двое мужчин. Было бы разумнее, осознал он позднее, сразу же обратиться в бегство, но в тот момент он подумал только, что мимолетные встречи с Клодом и Джеймсом вывели его из равновесия, и опасения его глупы.
Эти двое были примерно одного роста, оба дюйма на два ниже Ленокса, а также и моложе. По их одежде и облику было невозможно определить, принадлежат ли они к среднему или же к низшему сословию, но облаченные в свои лучшие костюмы, они, однако, не выглядели вовсе неуместными в этом районе — если не считать одной детали. У того, что был чуть пониже, над левым глазом изгибалась четкая татуировка в виде изогнутого молотка.
Все произошло молниеносно. Секунду назад они приближались к нему, а в следующую один из них (позднее Леноксу казалось, что это был татуированный, но поклясться он не мог бы) сильно толкнул его к стене.
Детектив не рассыпался сразу же и, когда на него бросился второй, нанес ему сильный удар в грудь, так что тот перегнулся пополам. Как на опыте убедился Бартоломью Дек, Ленокс знал достаточно, чтобы защищаться. Но едва второй нападавший упал, как первый вновь на него набросился, повалил на землю и изо всех сил пнул в живот носком сапога.
С Леноксом такое случалось не впервые, и все же он испытал шок — чистейшей воды шок. Он был воспитан как джентльмен, и хотя порой забредал в непривычный мир, в мир жестоких людей, но никогда не терял собственный — по сути, добрый — взгляд на жизнь. Поэтому носок сапога у него в животе шокировал его несказанно, и к тому моменту, когда второй оправился, Ленокс был побежден.
Он защищался как мог, загораживаясь руками, но они осыпали ударами его плечи. Только раз один из них ударил его по скуле, но тут же переменил тактику, когда второй пробурчал:
— Не по лицу! — и отпихнул его в сторону.
Затем один из них вытащил нож, и грудь Ленокса наполнил жуткий страх. Хотя в проулке было темно, он различал серебристый блеск лезвия. И даже полный страха, попытался заметить какую-нибудь отличительную особенность ножа.
— И чего теперь? — сказал тот, с молотком над глазом.
— Хватит с него.
— Дай я пырну быстренько в брюхо.
Старший словно бы взвесил эту просьбу, но затем, к почти неуправляемому облегчению Ленокса, сказал:
— He-а. Промахнешься и заденешь кишку или там печень.
— Ну, а в ногу?
В конце проулка послышался шум, и они насторожились.
— Пошли отсюда, — сказал татуированный и сплюнул возле ступни Ленокса.
Второй сказал Леноксу:
— Предоставь это Ярду, — и оба они пустились наутек, бросив его привалившимся к стене, беспомощного, полного ужаса, тяжело дышащего и по-прежнему в минуте ходьбы от собственного дома.
— Скоты! — сказала леди Джейн еще раз.
— Да, — сказал Ленокс.
— Абсолютные скоты!
— Пожалуй, — согласился Ленокс и сморщился, пытаясь сесть прямо.
Он сидел на диване в своей библиотеке. Грэхем стоял чуть сзади, но леди Джейн примостилась на краешке дивана рядом с ним. Когда Ленокс, пошатываясь, вернулся домой, известие об этом каким-то образом достигло соседнего дома. Леди Джейн ворвалась в библиотеку и сказала:
— Прочь с дороги, Грэхем!