— Взгляните-ка! Вроде бы эти две девушки из нашей гостиницы!
Бродя между столиками, Сесиль и Глория Легран отчаянно искали свободное место. Метрдотель следовал за ними, все время повторяя:
— Я же говорю вам, мадемуазель, что свободных мест нет!
— Какая давка! Если бы мы знали, то пришли бы пораньше, — сказала Глория, проходя мимо Элизабет.
Они собирались идти дальше, когда мадам Греви окликнула их, предложив сесть на скамье рядом с ней. Сестры поблагодарили ее, сказав, что не хотели бы никого беспокоить, но в конце концов согласились. Элизабет, считавшая их высокомерными и манерными, вынуждена была признать, что они были намного любезнее и проще без их гувернантки. У Сесиль, младшей сестры, оказался даже очень веселый характер. Беспрерывно болтая, она разглядывала посетителей и для каждого находила точное и смешное определение. Более серьезная Глория часто даже была вынуждена призывать сестру к порядку. В присутствии двух девушек Жак медленно восставал из пепла.
— Где вы были сегодня после полудня? — спросил он.
— На горе Арбуа, — ответила Глория.
— Я завидую вам, — сказала мадам Греви. — С тех пор как построили подвесную канатную дорогу, все стремятся на Рошебрюн. Но я предпочитаю гору Арбуа из-за ее красоты и еще потому, что там больше солнца.
— Мы сможем пойти туда завтра, — сказал господин Греви, — если подъем пешком на лыжах, обмотанных тюленьей шкурой, вас не пугает.
— Наоборот, это будет очень забавно! — сказала Элизабет. — Надо будет выйти в девять утра, взять с собой еду. Целый караван: мсье и мадам Греви, сестры Легран, Жак, я, а может быть, еще кто-нибудь из нашей гостиницы. Поедим супу у «Тетушки», затем взберемся на вершину горы Жу, а оттуда спустимся на лыжах.
Она была так возбуждена этим планом, что с удивлением увидела, что мадам Греви наклонилась к ней и дотронулась до ее руки, предлагая ей помолчать. Инстинктивно она подняла глаза, и ее сердце упало, словно камень в колодец. Мужчина, стоящий напротив, с важным видом сделал ей поклон. Он был одет во все черное, а на его шее цвел красный шелковый платок.
— Извините, — сказала девушка, обращаясь к мсье и мадам Греви с бледной улыбкой.
Она направилась к площадке, шагая как по облаку. Незнакомец обнял ее. Он едва касался ее, однако у нее сложилось впечатление, что это крупное тело целиком сливалось с ней в тесном объятии.
Ее вел уже не юнец, а мужчина, о котором она ничего не знала. Мужчина, выбравший ее из всех. Она дала ему лет двадцать восемь — тридцать, и волнение ее усилилось. Танцевал он превосходно. Малейшие его движения точно соответствовали музыкальному ритму. Оторвавшись от земли, Элизабет желала только одного — чтобы оркестр никогда не переставал играть. Красный платок зачаровывал ее. Вдруг незнакомец заговорил низким голосом:
— Вы очаровательны. Мне кажется, что я танцую с маленькой девочкой. Сколько же вам лет?
Как будто легкий удар сдвинул слои тумана в голове Элизабет. Обидевшись за то, что ее приняли за ребенка, она гордо ответила:
— Девятнадцать!
Он повторил проникновенным голосом:
— Девятнадцать лет!
— Да, — заносчиво сказала она.
— А этот господин и дама рядом с ним — ваши родители? А этот мальчик — ваш брат?
— Нет, это мои друзья.
— Очень близкие друзья?
— Не очень…
— Значит, вы одна здесь проводите каникулы?
— Я не на каникулах. Я живу в Межеве вместе с родителями.
— Круглый год?
— Почти.
— Вот как! И чем же занимаются ваши родители?
— Они содержат гостиницу «Две серны». Вы знаете ее?
Он недоуменно пожал плечами.
— Это за деревней, — пояснила Элизабет. — На дороге, идущей в Глез.
— Конечно! — воскликнул он. — Знаю! Мне казалось, что я видел вас где-то раньше. Но я боялся ошибиться. Вы часто катаетесь на лыжах?
— Да, — ответила она. — И вы тоже. Я видела вас вчера на горе Рошебрюн.
— Вполне возможно. Как вас зовут?
— Элизабет Мазалег.
Он слегка отстранился и посмотрел на нее, слегка наклонив голову, как если бы хотел удостовериться идет ли ей это имя. Она почувствовала себя вещью в витрине. Покупатель спокойно разглядывал ее.
— Элизабет, — повторил он наконец. — Это очень серьезное имя, имя женщины!
— Но с этим ничего нельзя поделать, — сказала она, пожав плечами.
— Элизабет! Элизабет! Мне надо привыкнуть к этому. Вас зовут Элизабет. Вы живете в Межеве и вам девятнадцать лет! Когда я вас снова увижу?
Он придвинулся к ней. Она снова ощутила горячую твердь чужого тела на своей груди, на животе. Она почувствовала себя его пленницей. Ей стало дурно, но это доставляло ей необъяснимое удовольствие.