Но теперь Virginie Albertine de Guettee играла роль крестьянки, и, чтобы не раскрылся чудовищный обман, не должна поступать, как леди, по крайней мере, пока ее не "научат" быть аристократкой.
Графиня лихорадочно размышляла, как поступила бы Anne на ее месте, в каюте с прекрасным пиратом.
В изнеможении она упала на узкую кровать, провалилась в замаскированную дыру в матрасе, и ее великолепные ноги взлетели к потолку.
Вышло, как у крестьянки, которая резвится на сене.
Капитан Alexandre расхохотался и вышел, мягко прикрыв за собой дверь из мореного дуба.
Первый акт пьесы графиня отыграла блестяще.
Она выждала минуту, подошла к двери и осторожно открыла ее, словно шкатулку с драгоценностями.
В конце узкого коридора - лестница, и ни одного пирата.
Смешно и нелепо охранять пленницу на корабле среди бушующего океана.
Virginie Albertine de Guettee вернулась в каюту, нестерпимо хотелось вымыться в бочке, смыть с себя чужую кровь и чужие грехи, но, вдруг, за ней подглядывают?
Крестьянки не моются по пустякам.
Тело чесалось во всех местах, и эти места графиня (отбросив, согласно правилам игры, аристократические приличия) начала с остервенением чесать.
Дверь внезапно распахнулась, словно сто морских чертей налетели на нее, и в каюту с подносом вошла высокая девушка.
Она закрыла дверь ногой, значит, и открывала ногой, по-пиратски.
Virginie Albertine de Guettee невольно открыла рот, и вышло это естественно, как у крестьянок, которые следят за боем быков.
Все в вошедшей пиратке было, словно украдено у других девушек, причем, она взяла самое лучшее.
Высокий рост - явно украла у герцогини, тяжелые косы черных блестящих волос - подарок судьбы, вызывающе большая, но крепкая девичья грудь тоже украдена, потому что у девушки с тончайшей талией, длинными ногами, узкой грудной клеткой не может быть столь роскошной (по меркам простолюдинов) идеальной груди.
Virginie Albertine de Guettee смотрела и чесалась, чесалась и смотрела.
Пиратке понравились повышенное внимание и восторг в глазах Virginie Albertine de Guettee.
Она усмехнулась, и в улыбке было что-то знакомое для графини, и она поняла, что пиратка лицом очень похожа на капитана Alexandre, а все кроме лица, у нее - не мужское, неповторимое.
- Нравлюсь тебе? - пиратка поставила поднос с едой и напитками на пол. - Я всем нравлюсь, но ты не должна на меня сейчас смотреть, как на золотую статую.
Я - Perla, сестра капитана Alexandre.
На время я стану твоей служанкой, а ты до продажи себя, будешь моей госпожой.
Но это не освобождает тебя от ответственности передо мной и от оплеух, которыми я люблю награждать непокорных и глупых. - Улыбка, как туман, сошла с лица Perla, пиратке явно не нравилось, как пленница себя чешет и чешет, словно прокаженная. - Госпожа, позвольте, я вас вымою! - Perla произнесла с иронией, но решила, что, если из пленницы делает аристократку, то и сама должна вести себя, как камеристка - с почтением к новой госпоже.
Virginie Albertine de Guettee обрадовалась, пора бы уже и очистить тело от грязи, и хорошо, что пиратка сама это предложила.
Мгновение графиня ждала, что камеристка разденет ее, а потом подскочила, потому что она - пока крестьянка и поэтому должна сделать вид, что хочет сама раздеться.
Virginie Albertine de Guettee резко потянула подол платья вверх, оголила себя до пупка.
- Стой! Госпожа! - голос пиратки пробивался через платье, как тюлень пробивается сквозь льды к родным берегам. - Госпожа сама не раздевается и не одевается без помощи камеристки.
Я раздену вас, - сильная рука одернула платье Virginie Albertine de Guettee, девушки столкнулись взглядами, и затем Perla мягко сняла с графини платье.
Больше снимать нечего, кроме девичьей чести.
Пиратка помогла графине забраться в бочку, вода холодная, но Virginie Albertine de Guettee благоразумно не возражала, тем более что языка у нее нет.
Крестьянки не привыкли к роскоши, и воду для служанок не подогревают.
- Госпожа, привстаньте, пожалуйста, чтобы я вас протерла губкой с благовониями! - Perla, наверно, раньше работала в услужении у леди, поэтому действовала, как профессиональная камеристка.
Графиня поднялась и не знала: прикрывать ли низ живота и груди ладонью, или оставаться спокойной, как сытая чайка.
Леди бы не стеснялась своей наготы, а как ведут крестьянки в подобных случаях, Virginie Albertine de Guettee не знала.
На всякий случай, она опустила правую руку, словно бы опиралась на край бочки, а левой рукой приглаживала волосы, и в то же время локтем прикрывала левую грудь.
Груди у графини небольшие, поэтому легко скрываются за локтем, у пиратки, с ее непокорными большими крепкими грудями, подобный трюк не вышел бы.
Perla из-под кровати извлекла не очень свежую мочалку, пузырек с подозрительной бурой жидкостью, щедро полила на мочалку, похожую на ощипанного ежа.
По каюте разнесся странный запах, отдаленно напоминающий аромат переспелой клубники.
- Госпожа сама не умывается, даже, если заросла грязью! - Пиратка продолжала урок хороших манер. - Стой, как столб, а я свое дело сделаю! - руки Perla оказались сильные, и терла она не нежно, как это делала Anne, а с ожесточением.