Сначала натиск пиратки раздражал Virginie Albertine de Guettee, но затем она ощутила в нем новые нотки, а новое графиня любила.
Мочалка доставала везде, и соскребала прошлую жизнь.
Молодое тело графини откликнулось, невзирая на протесты хозяйки.
Пиратка заметила реакцию Virginie Albertine de Guettee и засмеялась с размахом.
- Virginie! Ты прежние свои озорные привычки отбрось.
Тело аристократки не радуется, когда к нему прикасается простолюдин или крестьянка.
Запомни, ты не должна бросаться на мужчин, как бы тебе этого не хотелось.
У благородных все по-другому: мужчины добиваются благосклонности леди, а не наоборот.
Леди должна свысока смотреть на ухажеров, а не прыгать на них с настойчивостью крольчихи.
Наверно, мечтаешь затащить к себе моего брата, или Thomas, забудь о них!
Поэтому успокойся, представь, что я - не я, а стиральная машина. - Пиратка для верности вылила на голову Virginie Albertine de Guettee воду из глиняного кувшина с изображением сценок из жизни древних греков.
Обтерла графиню грязной тряпкой, не уступающей мочалке. - Я принесу тебе платье из гардероба твоей бывшей госпожи, учись одеваться красиво и привлекательно. - Perla выпорхнула из каюты, как летучая рыба.
Virginie Albertine de Guettee стояла около кровати полностью обнаженная и не решалась набросить ставшее безобразно грязным платье Anne.
Разумеется, если девушка одна и задумалась, то появляется Он.
Без церемоний, без стука в каюту вошел Alexandre.
Virginie нашла в себе силы без гнева посмотреть ему в глаза.
Alexandre, потому что хозяин, обошел графиню по кругу.
На лице его не отражалась ни печаль, ни радость.
Он отошел от нее на метр, сдирал кожу взглядом и произнес чуть слышно, с хрипом умирающего жеребца:
- Крестьянки обычно широки в кости, чтобы поднимать телегу с овсом и таскать мешки с картошкой для своего господина.
Но, наверно, тебя в детстве не кормили, поэтому ты худая, что хорошо для нашего случая, потому что мы из тебя делаем аристократку, а леди всегда худенькие, хотя имеют возможность нажираться до блевоты. - Блеск и очарование медленно сползало с капитана Alexandre, как и его парадные штаны.
Он остался в парадной форме гвардейца - бархатный камзол, а ниже пояса - ничего, кроме обнаженной плоти.
"Зачем, к чему он разделся до бесстыдства?" - Virginie Albertine de Guettee с омерзением смотрела на бесстыдство капитана, затем с огромным усилием взглянула ему в глаза, потому что крестьянка обязана быть бесстыдницей и желать своего господина.
На миг графиня справилась с брезгливостью и рвотным чувством, но, когда Alexandre с задумчивым блеском в очах двинулся к ней, самообладание изменило графине.
Можно вытерпеть все ради спасения своей жизни, но нельзя терпеть ради смерти.
Virginie Albertine de Guettee надула щеки, и, как читала в романах, с силой ударила ногой по безобразному внизу живота капитана.
Удар оказался не особо точным и не сильным, но, возможно, графиня попала в жизненную точку капитана.
Он белым бакланом отлетел к стене, заверещал тонко, как кролик, которого несут за уши на кухню.
На голову капитана Alexandre свалилась картина Репина "Приплыли".
В этот момент дверь отворилась и с улыбкой учительницы вошла пиратка Perla.
- Alexandre, я вижу, что моя ученица прекрасно справляется с ролью аристократки! - Perla небрежно швырнула штаны на голову брата, а на кровать бросила корзину с вещами, в которых Virginie Albertine de Guettee узнала платья и нижнее белье из своего сундука. - Я ее обучила давать отпор мужчинам, и она на тебе провела практическое занятие.
Изготовление из крестьянки графини идет быстрее, чем я ожидала! - Perla помогла к стонущему Alexandre, помогла натянуть штаны, и он покорно надел их задом-наперед.
Согнувшись радугой, капитан поплелся к двери, и перед тем, как уйти, развернулся и дико захохотал - сначала, как зверь, а потом - успокоено, словно человек.
По телу Virginie Albertine de Guettee пробежала дрожь любовного волнения, слишком уж хорош красавчик капитан.
К счастью, эту дрожь ни Perla, ни Alexandre не заметили.
Когда дверь за Alexandre закрылась, и его шаги и стоны удалились на лестнице, Perla с интересом посмотрела на Virginie Albertine de Guettee:
- Удивляюсь, как ты смогла устоять перед моим братом и не поддаться страстному желанию броситься ему на шею, затем целовать и ласкать его до изнеможения!
Женщины падают к его ногам, как перезревшие плоды манго.
Может быть, ты не любишь мужчин, и предпочитаешь женщин?
Камеристки быстро перенимают извращения и дурные привычки своих хозяек! - Пиратка задумчиво накрутила локон платиновых волос графини на палец, и от ответа Virginie Albertine de Guettee зависело - вырвет ли Perla волосы с корнем, или погладит по головке.
А что могла ответить Virginie без языка?
Она замычала и мотала головой из стороны в сторону, словно сбрасывала с макушки прилипшую лягушку.
Графиня слишком молода, чтобы думать об извращениях и о любви, и ей противны любые отношения до свадьбы.