Страшно представить, какое расстояние сейчас их разделяет, учитывая, что на своем корабле Virginie уплыла тогда уже совсем далеко.
Два капитана не беспокоили девушек, и графиня начала надеяться, что все образумится к лучшему.
На двадцать второй день пути Virginie без эмоций смотрела в иллюминатор на брачные игры акул и ждала, когда появится Perla с обычным обедом: устрицы и лимон для графини, и мясо моржа или кита для пиратки.
Дверь тихонько скрипнула, а пиратка распахивала дверь ногой, и от необычного звука по сердцу Virginie Albertine de Guettee царапнули когти лукавого.
В каюту втиснулся капитан Thomas - предвестник печали, что уже плохо.
На женственном лице капитана написано то, что порядочным девушкам читать нельзя.
В правой руке капитан Thomas держал меч, а в правой - щит, больше похожий на толстый железный прут, чем на классический щит.
Virginie Albertine de Guettee вжалась в стенку, старалась держаться от капитана и его страшных орудий на максимальном для леди расстоянии.
Культурный мужчина на свидании с девушкой не оголяет свой меч.
Улыбка мертвеца прилипла к лицу капитана, и он, потому что играл роль злодея, а злодеи, прежде чем совершить ужасное, должны обстоятельно о нем поговорить, раскрыл рот:
- Мой друг капитан Alexandre слишком снисходителен к тебе, Virginie!
Его девушка не лишала полноценных мужских органов, как лишила меня. - Взгляд Thomas упал ниже пояса графини, словно бы графиня родилась мужчиной, а потом потеряла мужское природное. - Alexandre спас тебя от зубов камнеедов, не дал мне насладиться твоими мучениями.
Я не стану ссориться с лучшим другом, потому что вынужден плыть с ним на одном корабле, но я поссорюсь с тобой.
Жизнь тебе сохраню, но исключу из нее плотские удовольствия и возможность наслаждаться узами семейного брака.
Не нарушу договор с Alexandre, не убью тебя, но ты должна страдать, не получать радости от общения с противоположным полом, как не получаю я. - Шикарные усы капитана Thomas зашевелились, как усы сома.
Графиня не много поняла из его угроз, ее больше удивило, что Thomas не способен жить с женщинами, и поэтому живет с мужчинами - так она поняла его слова, по-женски.
- Моя подруга лишила меня мужского конца, а я избавлю тебя от женского начала! - Капитан Thomas переходил к завершающей стадии своего выступления, и оно имело успех, потому что подействовало на графиню так, как не задевало ее раньше за живое ни одно театральное представление.
Капитан наступал, и Virginie Albertine de Guettee сползла по стенке на пол, что облегчило задачу злодея.
Только тогда, когда Thomas направил железный штырь и меч в низ живота девушки, она поняла глубокий смысл того, о чем капитан говорил, и догадалась, что он хотел.
Он желал железом изувечить ее внутри, чтобы снаружи не было видно страшных ран, а они бы жили в ней и терзали ее плоть, убивали бы медленно, но верно.
Ее бы продали, получили бы за нее деньги, а она бы скончалась от страшных мучений, еще не дойдя до ложа падишаха, от разорванных ран внутренних органов, от мести капитана Thomas.
Virginie Albertine de Guettee закричала бы с ужасом, но она не умела кричать от страха, потому что воспитывалась без страха.
Лишь глухое недоуменное мычание вырвалось из уст девушки без языка.
Отвратительней и сладострастнее улыбки, чем сейчас появилась на лице капитана Thomas, Virginie Albertine de Guettee никогда еще не видела.
Он нанес удар сразу - мечом и железным штырем.
Девственно чистая графиня осталась бы калекой до конца недолгой жизни, но корабль качнуло.
- Кит! Киты! - Донеслось с палубы, и в воплях пиратов слышен не эстетический восторг, а радость гурмана, который пожирает кита.
Раздался страшный удар по кораблю, капитана Thomas швырнуло влево от графини, сабля вонзилась в дубовые доски, а железный штырь, предназначенный для лишения девушки девичьего, одним концом уперся в доску, а на второй конец, как на прут для поджаривания мяса, нанизался капитан Thomas.
Прут прошел сквозь его тело, через низ живота, и вышел с другой стороны.
Капитан Thomas не верил в свое несчастье, он переводил взгляд с целой и невредимой девушки на свой поврежденный живот, смотрел туда и обратно, сравнивал плоть Virginie и свою плоть.
За этим занятием его застали капитан Alexandre и Perla.
Как в водевиле, они появились в ненужное время и в ненужном месте.
Virginie Albertine de Guettee с широко расставленными ногами сидела окаменевшая на полу, платье задрано до подбородка, а славный капитан Thomas нанизан на железный штырь.
- Все должно быть наоборот, - Perla произнесла загадочно, непонятно для графини.
Капитан Thomas со штырем в животе и со стонами из горла на подгибающихся ногах, обтянутых белыми панталонами, двинулся к Alexandre.
- Второй раз меня девушка унижает и калечит, - пузыри крови вылетали вместе с недоумением из Thomas. - Вытащите из меня эту дурацкую железную палку, и зашейте дыру. - Оскал зверя сменил улыбку на лице Thomas. - Alexandre, ты оставил Virginie жизнь, поэтому ты в ответе за то, что она со мной сделала.
- Сделала жизнь? - Perla никогда ни у кого не занимала ума.
- Служанка, которую ты превратил в графиню для продажи, хотела меня убить.