Она заманила меня в каюту, чтобы совратить, но вместо этого проткнула железом, как кролика проткнула. - Капитан Thomas лгал, нагло обманывал всех, и это его месть графине за то, что он не успел и не сумел ее покалечить.
- Как же она могла тебя попытаться совратить, если у тебя ниже пояса нет ничего мужского, и Virginie это видела раньше! - Капитан Alexandre озадачил лжеца.
В ответ капитан Thomas завизжал, как недорезанный кит, выдернул из себя железный штырь, и обильно поливал кровью Alexandre и Perla.
Коварный Thomas знал, что где не помогает логика, помогают эмоции и политика.
- Все из-за тебя, из-за твоих дурацких прихотей!
Теперь ты мне должен! - Thomas душераздирающе кричал и пытался воткнуть железную палку куда-нибудь в капитана Alexandre.
Прибежали пираты и через плечи двух капитанов и пиратки с удовольствием смотрели на Virginie, она стала похожа на фарфоровую куклу, даже платье не опустила.
Perla подошла и заботливо расправила на Virginie платье.
Пираты разочаровались, но у них осталось другое представление - дырка в капитане Thomas, и противостояние двух капитанов.
Alexandre понял, что удача сегодня не на его стороне, поэтому решил подластиться к Thomas и пиратам.
- В мешок ее и в трюм к крысам! - Коротко приказал, и пираты одобрительно загудели, как рой пчел.
"Капитан Thomas мужского рода, почему же капитан говорит о нем в женском роде?" - До сознания Virginie Albertine de Guettee не дошло, что капитан осмелился в подобном тоне говорить о ней, и еще в более мерзкой садисткой манере наказывать ее.
Но без языка много не скажешь.
Графиня, словно бы со стороны, смотрела, как пираты накинулись на нее, подняли на руки - на мгновение Virginie понадеялась, что ее несут на руках чествовать, и выберут капитаном корабля, - опустили нижнюю часть ее в мешок, а затем на голову набросили второй мешок, пыльный, вонючий, все запахи земли и моря скопились в душном мешке.
Мешки связали и потащили вместе с драгоценной леди из каюты.
Virginie не сопротивлялась, копила дыхание и силы, и подумала, что ни одного сочувственного взгляда в свой адрес не увидела, даже пиратка Perla смотрела с ледяной насмешкой.
Несли недолго, корабль - не длинная дорога в горах.
Затем ее бросили на жесткие доски, заржали, хлопнула дверь, лязгнул засов, и наступил час тонкого пищания.
К своему ужасу Virginie Albertine de Guettee обнаружила, что не она пищит, а кто-то маленький снаружи, и этих маленьких много.
"Крысы или привидения!" - графиня в мешке пыталась сжаться до размеров макового зерна.
Острое проткнуло толстую ткань мешка и вонзилось иголкой в большой палец левой ноги.
Virginie Albertine de Guettee замычала, поняла, что не привидения, а крысы, потому что привидения не кусаются, они только воют и звенят цепями!
Затем раздался негодующий вопль армии крыс, и что-то противно завизжало, захрустело, зачавкало, как в прошлой жизни чавкал барон Ришелье, когда пожирал тушу кабана.
"Большая крыса поедает маленьких крыс, большая крыса - мне друг и помощник! - Графиня не теряла надежды, что все в мире обязаны ей помогать, она даже не могла подумать, что большая крыса, когда сожрет маленьких, займется ее девичьей плотью!"
Не думала, но так и вышло, как в страшной сказке о детях и миленьком пряничном домике.
Большая крыса начала исследовать языком и лапами мешок снаружи.
Она надавливала лапами, проводила языком (воображение рисовало в огромную крысу, которую изображают на гравюрах на ярмарках).
Крыса бесконечно долго ощупывала графиню, особое внимание уделяла ягодицам, что не удивило Virginie Albertine de Guettee, потому что в ягодицах у девушки больше всего мяса.
- Женщина на корабле? - крыса заговорила, и это стало для графини неприятной неожиданностью.
Снова ощупывания, пальцы у крысы жадные, и животное начало снаружи грызть мешок около головы Virginie Albertine de Guettee.
Образовалась маленькая, как Луна, дыра, свет в трюм пробивался скудный, но и при малом освещении графиня разглядела не большую крысу, а худого старика, хотя он и похож на крысу.
Старик пальцами расширил отверстие на мешке, и Virginie Albertine de Guettee, словно змея из мышеловки, выползла из грязи в грязь.
- Я благодарю тебя, старец, и никогда не забуду твою помощь! - Virginie Albertine de Guettee убедилась, что старик прикован цепями кольцу в стене, и успокоила дыхание.
- Я вам тоже благодарен, леди, и никогда вас не забуду! - Страдалец, как призрак, звякнул металлом.
Непонятно, за что благодарил пленник, но девушки не обращают внимания на слова стариков, конечно, если эти слова исходят не от короля, и не обещают горы золота.
Графиня безысходно надавила узким плечом на дверь, и дверь в ответ надавила на плечо графини.
Девушка задумалась и запустила пальцы в рот, ощупывала безобразный обрубок языка.
- Я разговариваю? - Virginie Albertine de Guettee спросила то ли себя, то ли язык, то ли у старика, либо просто недоумевала.
- Не разговариваете, без языка даже обезьяна слова не скажет, но я слышу твои мысли! - Старик захихикал мелко, с животным надрывом, а графиня подумала, что никогда бы не вышла за него замуж, слишком старый, очень наглый, с узкими плечами, широкими бедрами и нищий. - Я иногда читаю мысли людей, но не животных, животные не мыслят, поэтому живут счастливо.