На помост выходили потенциальные покупатели и ощупывали ткань платья Virginie Albertine de Guettee.
Графиня загадала, что ее купит высокий статный господин с благородными чертами лица и шикарными седыми усами до пояса.
С ним можно даже замуж пойти.
Когда Virginie Albertine de Guettee решила, что покупатели договорились с торговцами, ее неожиданно раздели, да так быстро, с нежностью и бережно, как не смогла бы ни одна служанка.
Только что благородная Virginie Albertine de Guettee стояла во многих одеждах, а теперь ее наготу прикрывают лишь волосы.
Графиня, неожиданно для себя, застыдилась наготы, впервые, и, осмысливая это чувство, поняла, что раньше свободно разгуливала обнаженаня там, где хотела, когда хотела и среди тех, кого, хотела, и ей не было стыдно.
Но сейчас смущение выступило на лице, зажгло зарею щеки.
Когда поступаешь по своей воле, то - естественно, но если тебя заставляют, принуждают, то не нравится никому.
Ее раздели насильно, не по ее желанию, поэтому она сгорала от стыда.
Virginie Albertine de Guettee опустила взгляд на кончики пальцев на ногах, руками прикрыла то, что смогла накрыть, а накрыли маленькие ладошки почти все ее маленькие причины для стыдливости.
Краем глаза графиня отметила, что пиратка Perla небрежным жестом отослала пиратов в место их рождения, и грациозно разделась сама, выполза из немногочисленных одежд, словно змея из старой кожи.
По толпе покупателей и зрителей прошла волна восторга, стали прибывать новые любопытные.
Торги за тела двух девушек начались, Virginie Albertine de Guettee пропускала цифры мимо ушей, она понимала, что основной торг идет не за нее, а за пиратку, за ее подложную камеристку.
Два капитана рассчитывали, что основным блюдом на рынке рабов станет Virginie, а Perla исполняет роль ее камеристки, но вышло наоборот, графиню воспринимали, как досадное дополнение к пиратке.
Virginie красивая, утончённая, но ее прозрачную худобу может оценить только благородный рыцарь, а грудастую Perla оценит каждый.
Графиня через туман разглядывала красные лица покупателей, и торгаши казались ей свиньями.
- Двадцать гиней за ноги красотки!
- Двадцать гиней и сто шекелей сверху за все остальное в ней!
- Сто золотых драхм за тонкую талию! - Торговля шла, как на бойне, где забивают коров.
Наконец, ужасные торги стали подходить к логическому завершению: за Perla и за графиню сражались два господина.
Усатый красавец, на которого Virginie Albertine de Guettee сделала ставку, и плотного телосложения старик, без зубов, без чести, без совести и без правого уха.
По закону подлости аукцион выиграл безобразный старик, потому что ему меньше времени жить осталось, и он брал от жизни всех, кого мог.
- Зачем мне в хозяйстве графиня? - Старик пытался сбить конечную цену за двух девушек. - Она рабов смущать будет, и ее худоба пойдет мне во вред, скажут, что я не даю кушать своим женам.
- Вы купите графиню, а потом убейте ее, задушите на конюшне, разорвите лошадьми!
Она вам даже слова не скажет плохого, потому что без языка! - Капитан Thomas из толпы дал покупателю ценный совет, как обращаться с ненужными женщинами. - К сожалению, товар продается с нагрузкой! - Капитан Thomas рассмешил толпу до блевоты.
Virginie Albertine de Guettee окончательно поняла, что нагрузка, это - она!
И осознание своего места в ряду рабов сразу превратило восемнадцатилетнюю леди в восемнадцатилетнюю опытную рабыню.
Опыт - не ум, но и он пригодится.
Покупатель толстыми пальцами раздвинул челюсти Virginie Albertine de Guettee, пощупал обрубок ее языка, попытался расшатать зубы, но зубы стояли насмерть, и толстый старец с удовлетворением потрепал Virginie Albertine de Guettee за щеку.
Он позволил своим рабыням одеться, а затем поднес к левой ноздре графини тонкий шелковый шнурок, который хорош как для удушения, так и для парадной одежды.
- Меня зовут Юлий, и я твой господин до конца дней, надеюсь, что до конца твоих дней, а не моих! - Толстый указательный палец Юлия залез в ноздрю Virginie, ничего не нашел в ней постороннего и поднёс кончик шнура. - Вдохни в себя веревку.
Если не получится, то я затяну верёвку вокруг твоей шеи! - Юлий подтвердил догадку графини о многоцелевом назначении шнурка.
Virginie Albertine de Guettee не понимала, зачем ей вдыхать веревку, но пойти против воли своего хозяина - звучит дико, поэтому пока не страшно - не посмела.
Она с силой, со свистом втянула шнурок в ноздрю, и он провалился в горло.
Virginie Albertine de Guettee закашлялась, подавилась, и на глазах выступили слезы боли.
Старик Юлий опять залез пальцами ей в рот, о глистах и болезнетворных бактерия на пальцах уже думать поздно, подцепил кривым ногтем конец шнурка и через рот вывел его наружу.
Верёвка входила в ноздрю и выходила изо рта.
Юлий оба конца связал, взял в руку и повел молодую красавицу на привязи, как старую ослицу.
С удивлением и обидой Virginie Albertine de Guettee отметила, что пиратку старый развратник не привязал шелковым шнурком через ноздрю и рот, а шел с ней под руку, как заботливый супруг.