Перевешивать мешок, подтягивать не имело смысла, времени и желания; девушки не занимаются ерундой ниже пояса.
Время текло между пальцев, стекало на землю, и скоро в замке поднимут тревогу, если, конечно, посчитают событием пропажу хозяина.
Virginie Albertine de Guettee вышла во дор и задумала перелезть через пятиметровую стену, по которой важно разгуливали стражники со своими дамами однодневками.
Сетка смазана маслом, поэтому Virginie не стала руки об нее пачкать.
Ворота закрыты и охраняются стражами юмористами, а юмористов графиня не терпела, они все время шутят без смысла, без цели, денег у них нет, и в конце их шуток в душе остается пустота.
С горя Virginie Albertine de Guettee захотела кушать, пришлось вернуться в комнату с мясными изделиями, и неудивительно, что в комнате она застала прежнего юношу, он снова жрал, или продолжал пережевывать прежний обед.
- У меня плохой обмен веществ, пища не усваивается полностью, поэтому, чтобы выросли красивые груди и большая попа, приходится кушать в сто раз больше, чем нормальные люди. - Юноша оправдывался, и то, что он оправдывается перед оборванной худой леди, разозлило его. - Бежать в одежде своей подруги вздумала?
Все думают бежать, но с думами остаются, былое и думы. - Юноша щедро поделился с графиней задней частью копченого осла, Virginie Albertine de Guettee с полупоклоном приняла подарок, хотя не любила ослятину, но отказаться, значит, обидеть дарителя. - Что у тебя выпирает между ног - неположено девушке подобное!
Ты мужчина? - Наглец без спроса, без ухаживаний схватил сальной рукой за платье графини, где оно выпирало ниже живота. - ОГОГО! У тебя стальные яйца? - Недоумение, восторг и грусть смешались в ночном вопле юноши.
Virginie замычала, отрицательно мотала головой, откусывала огромные куски от горы мяса, и, когда подавилась костью, то подняла юбку.
Юбка взлетела выше приличного, оголила ноги и часть белейшего тела, но внимание юноши прилипло к мешочку между ног.
- Золото для меня более редкое, чем женские прелести! - Снова или оправдывался, или хвастался.
Пересчитал монеты, аккуратно вернул их в кошель графини: - Ограбила господина Юлия и решила бежать, или сначала задумала убежать, а потом ограбила?
- Мымууу! - Ответ попал в цель.
- Я уйду с тобой к лучшей жизни, тем более ты одна не выживешь без языка - без языка во всех смыслах.
Старик Юлий мной не интересуется сейчас, а когда впадет в старческий маразм, то перестанет совсем замечать.
Прочищать канализацию своим телом, ползать без одежды по сливным трубам не желаю! - Неожиданная поддержка со стороны юноши вдохновила графиню на подвиг.
Она в знак благодарности и солидарности погладила нежную ладонь юноши, провела рукой, измазанной жиром осла, по щеке, оставила свой след на его лице, и губы - только из благодарности - сами потянулись к губам парня, который, возможно, станет ее супругом.
- Убегать вместе, не означает, что будем жить вместе, как муж и жена.
Еще рано для подобных отношений, и настанут ли они, я еще не знаю! - Юноша мягко отстранил ладонь Virginie Albertine de Guettee, нечаянно задел локтем за левую грудь девушки, отчего вздрогнул, почесал ушибленный о ребра Virginie локоть, лицо его перекосилось в гримасе жалости.
"Все потому что у меня груди не выросли!" - Virginie Albertine de Guettee возненавидела себя за аристократическое худощавое телосложение, прокляла юношу некультурного, но больше всего гнева досталось двум капитанам и пиратке Perla за их предательство и подлости.
Юноша осознал свою ошибку, в знак примирения нежно приобнял графиню на талию, и девушка сразу простила ему все грехи - прошлые и будущие.
Они, как влюбленная пара, вышли через потайной ход в сад с абрикосовыми деревьями и множеством ручных обезьян.
Животные одеты в теплые меховые безрукавки и изящные ботиночки, чтобы лапки не замерзали ночью на морозе.
В ботинках обезьянкам трудно удержаться на дереве и скакать с ветки на ветку, поэтому макаки с диким душераздирающим визгом время от времени падали вниз, проклинали хозяина на своем обезьяньем языке, но обувь не снимали, она слишком красивая, чтобы от нее отказаться.
Дорогу графине и ее спутнику преградил видный старик с седой светящейся бородой, в длинном колпаке колдуна и в просторном полупрозрачном балахоне, сквозь который просвечивали звезды на теле, и не только звезды.
- Колдун Helmut, ради твоей потерянной молодости, помоги нам сбежать! - Юноша упал на колени, потянул Virginie за руку, и она, хотя не собиралась кланяться древнему старику, из которого пепел сыплется, вынужденно, не по своей воле стукнулась коленками о камни. - Ты же рассказывал, как семьдесят лет назад водил пятилетнего Юлия в театр Грез.
Юлий без отрыва смотрел на женщину-слона и сосал свой большой палец, тогда ты понял, что Юлий не сможет до конца жизни управлять своим замком.
Он предал тебя, своего наставника, и ты должен ему отомстить, пока он не умер, а то новая жена пиратка быстро по карьерной лестнице сведет его в могилу.
Девушки до добра не доведут, девушки требуют, чтобы мужчины их довели до добра! - Юноша поклонился, перо на его шляпе пощекотало голые, в многочисленных татуировках и язвах, ноги колдуна.
Virginie Albertine de Guettee много упустила из быстрой беседы, она с любопытством рассматривала веселые картинки тату на теле Helmut.