Графиня подошла почти к спине капитана, надеясь, спрятаться от взглядов в тени его власти.
Thomas не оглядывался, а спустился вниз по другой лестнице, не по той, которая вела в бывшую каюту Virginie Albertine de Guettee.
Сначала в темноте графиня видела только пятна, наглые пятна, одно из которых - голубое, и оно оказалось платьем Anne, а в платье - сама камеристка.
Ее поддерживали два толстых пирата, и на их лицах застыло выражение запредельного ужаса, словно бежали, но не добежали.
Неужели, они испугались дамы в голубом, она же не призрак?
Anne находилась в том прекрасном состоянии, когда уже ничего не хотела понимать и воспринимать.
Она, кажется, не узнала свою госпожу.
Пираты застыли перед железной решеткой, перед клеткой, которая выдержала бы натиск боевого индийского слона.
"Быстро пираты доставили клетку с содержимым на мой корабль", - девушка от удивления на миг забыла о боли в обрубке языка.
За решеткой в темноте что-то потустороннее клацало зубами, перемещалось, смердело, и вызывало холодный липкий ужас.
- Джони, Акула, вас наверху ждут бочки с отличным выдержанным ромом, - капитан Thomas отпустил пиратов, и они с огромным облегчением, словно облегчились по-большому, помчались из страшного места к Солнцу.
- Thomas, ты справишься один? - больше из вежливости и из чувства благодарности, что его отпустили и не заставили участвовать в жутком представлении, спросил Акула.
Капитан не ответил, только махнул рукой, словно рубил голову.
Он уже жил другой жизнью, своей второй жизнью.
Капитан провел рукояткой ножа по прутьям решетки, и в ответ из-за нее страшно завыло.
Thomas запрокинул голову и захохотал, смеялся он настолько открыто и заразительно, что Virginie Albertine de Guettee соизволила улыбнуться; если мужчина смеется, то он слабый!
Но смех капитана быстро перешёл в зубовный скрежет.
Thomas сжал до посинения руку Anne, навис над ней, как утес нависает над морем:
- Чистенькая, благородная, сейчас ты познаешь грязь, ответишь за все грехи, которые доставила мне Angelique Marquise. - Капитан Thomas превратился в злобного демона. - Леди, вы стоите на вершине социальной лестницы, а камнееды находятся на нижней ее ступеньке, нет, даже не на ступеньке, а под лестницей, но это не помешает им одержать верх над вами, потому что зло всегда побеждает!
Но сначала я вам расскажу кто я, и почему здесь с вами!
В семнадцать лет я безоговорочно и бесповоротно влюбился в Angelique с волосами цвета потухшего Солнца!
Она называла себя Angelique Marquise des Anges, пусть называет как хочет, лишь бы не била меня.
Сначала Angelique улыбалась мне, давала поцеловать свою ручку и даже иногда позволяла прикоснуться губами к ее персиковой щеке! - По волевой скуле капитана покатилась щедрая слеза и зависла на кончике подбородка с родинкой. - Но к третьему году нашего знакомства она начала охладевать ко мне, становилась рассеянной, словно песок в пустыне, и равнодушной, как могильная плита, когда я читал стихи о соловье и розе.
В двадцать один год я, сгорая от нетерпения, решил предложить маркизе Angelique свои руку, сердце и немалое состояние, к тому же я красив необычайно! - Капитан Thomas небрежно заправил за ухо шаловливый непокорный локон. - Желая сделать сюрприз, я тайно прокрался с букетом роз и обручальным кольцом в ее дворец, ногой распахнул дверь ее роскошной спальни и... - Спазм сжал железными лапами горло капитана, в грудной клетке ожила грудная жаба.
Thomas страшно хрипел, безумно вращал дикими глазами с кровавыми слезами, но переборол ужас воспоминаний и продолжил трагедию. - На огромной, как палуба корабля, кровати, в самой невозможной позе, с отвратительным бесстыдством Angelique Marquise des Anges занималась любовью, нет, какая это любовь, это скотские упражнения, с гнусным горбатым карликом.
Все в этом карлике безобразно, начиная от грязных пяток, и заканчивая бородавками на длинном кривом носу.
Вы думаете, леди, что моя возлюбленная смутилась, начала щебетать в свое оправдание стихи, прогнала гадкого любовника?
Она, которую я возвышал, выбрала в противоположность мне и себе исчадие ада для постельных забав.
"Thomas! Выйдите вон, вы мешаете нам! - Angelique Marquise des Anges засмеялась непринужденно, словно я лакей с кладбища!"
Признаюсь, что я поступил глупо, не по-мужски, но смятение мое было настолько велико, что я ошибался, да, я ошибался, я начал оправдываться и рыдать:
"Marquise! За четыре года нашего знакомства вы даже не позволили поцеловать вас в розовые пухлые губы!
Я называл вас образцом чистоты и целомудрия, а сейчас вижу вас в клоаке с сатаной, и дьявол даже не пытается скрыться от моего гнева!"
"Alfonso не дьявол, Alfonso мой друг! - Маркиза пропела мне дивным чистым голосом, который никак не соответствовал ее бесстыдной позе, причем, разговаривая со мной, она не прервала своих омерзительных движений с карликом. - Вы, Thomas, много книг читали, поэтому не знаете жизнь.
Вы дарили мне стихи о соловье и розе, а Alfonso подарил мне меня!
Уходите, иначе я на вас рассержусь!" - Маркиза отвернулась от меня, закрыла для меня дверь в свою жизнь и в свои развлечения.