Обожаю водить. К тому же мне прибавляло уверенности то, что в любой момент можно было вернуть руль Этьену. Поездка по новой дороге дарила редкое ощущение свободы. Приятный ветер развевал мои волосы, а пейзаж перед нами открывался совсем не такой, как из окна маяка. Река по левую руку теперь была намного шире, и мне стоило труда не отвлекаться от дороги. Хотелось остановиться, пойти к берегу и рисовать.
Мой водитель-напарник объявил, что мы почти приехали.
Сент-Огюст раскинулся перед нами, как раз когда заиграла песня «Recovering the Satellites» группы Counting Crows. Я попросила Жюли пошарить в моей сумочке и подать мне солнцезащитные очки. Не хотелось, чтобы они заметили, что я расчувствовалась. Было странно и прекрасно слушать одну из любимых песен и впервые видеть пейзаж, на который мама смотрела в последний год жизни. Очаровательные разноцветные дома и ряды магазинов заливал желтый свет июньского солнца. Казалось, передо мной знакомые места, которые я когда-то любила.
Я притормозила перед домом 2002 на улице Грэв и припарковалась на обочине. Как странно быть здесь без мамы. Наверное, Этьен чувствовал то же самое.
Выйдя из машины, я немного попрыгала на месте, чтобы размять ноги. Влюбленные безмолвно разглядывали здание. На лице Этьена появилось странное выражение, которое я не могла объяснить.
– Что-то не так?
– Сними свои солнечные очки. Тебе, наверное, плохо видно. Это же развалюха!
Но я видела иначе.
– Во-первых, ты преувеличиваешь, а во-вторых, ты же здесь не в первый раз, ты приезжал за ней в октябре.
– Было темно, я ничего не увидел!
Мне это здание показалось очаровательным. Словно ракушка, найденная на пляже. Хотелось ее поднять и начистить до блеска. Несмотря на запущенный вид дома, с ним можно было поработать. Несколько минут мы молча созерцали его. Этьен потряс ключами.
– Идем?
Но мне не хотелось сразу идти внутрь. Я столько ждала, когда можно будет пойти к реке, – осмотреть мамин дуплекс можно и после этого.
– Неплохо бы прогуляться по берегу, прежде чем заходить в дом…
Перейдя дорогу, мы оказались на небольшом деревянном мостике. Река текла прямо перед домом, на расстоянии вытянутой руки. Сняв шерстяной джемпер, я расстелила его на песке и села. Этьен и Жюли пошли дальше по берегу, держась за руки. Я достала из рюкзака бутылку маминого любимого вина и три пластиковых стаканчика. Решила их не дожидаться и сразу откупорила. Перед тем как сделать глоток, подняла стакан к небу и проговорила: «Я передала твое послание в церкви. Уверена, священник еще долго этого не забудет. Пока, мам. Еще увидимся, но, надеюсь, нескоро. Не принимай это близко к сердцу. Просто с тех пор, как я узнала свой диагноз, моя жизнь как будто только началась».
Было странно осознавать, что все кончено и я ее больше не увижу. Я взяла в руки телефон. Хотелось с кем-то поговорить, поделиться впечатлениями, и я сделала селфи с рекой.
Когда вернулись Жюли с Этьеном, я разглядывала небо. Встав, я протянула руки вверх.
– Красиво, правда? Вам нравится? Вы это видите?
Меня пьянил соленый воздух, хотелось набрать его в бутылки, забрать с собой в лес и вдыхать каждый раз, когда я снова захочу оказаться на берегу, на крупном речном песке. Так я и стояла, погрузив ступни в сокровища отлива. Этьен хлопнул в ладоши, чтобы вернуть меня с небес на землю.
– Видел, ты кому-то писала. Это был Фред?
– Нет, Шарль, – ответила я, не глядя, как он отреагировал.
Я собрала вещи, надела джемпер, и мы перешли обратно через дорогу. Минут двадцать просто стояли перед домом. Мне не хватало смелости попросить Этьена вставить ключ в замочную скважину. Очень странно было заходить в мамин дом, где ее самой не было, и попасть в ее личное пространство, где ничего не изменилось за последние восемь месяцев. Первой предложила войти Жюли.
– Вы заходи́те, а я пойду посмотрю, что там за домом, – сказала я.
Оказавшись во дворе, я перебралась через кучу старых пляжных кресел, деревянных досок и множество мусорных мешков. Невероятно, что мама терпела весь этот мусор у себя в саду. Я взглянула на здание – прекрасная старая архитектура. Ему требовался уход, и я как раз была не против этим заняться.
Жаль, я не приезжала посмотреть на него раньше. Всякий раз, когда я решала навестить маму, она или собиралась уехать, или была занята. Мне следовало проявить настойчивость. Наклонившись, я открыла один из мусорных мешков и узнала свои детские простыни и мамино постельное белье, а на дне оказались две небольшие сломанные швейные машинки.