— Привет, детка, — сказала Америка, целуя своего парня прямо в губы.
— Что такого смешного? — спросил Шепли.
— Ох, на уроке один парень целый час пялился на Эбби. Это было восхитительно.
— До тех пор, пока он смотрел на Эбби, — Шепли подмигнул.
— Кто он? — Трэвис скривился. Я поправила рюкзак, тем самым показывая Трэвису, чтобы он забрал его у меня из рук и держал. Я покачала головой.
— Мер все выдумывает.
— Эбби! Ах ты, большая толстая врушка! Это был Паркер Хейз, и это было так заметно. Парень практически пускал слюни.
Трэвис скривился от отвращения.
— Паркер Хейз?
Шепли потянул Америку за руку.
— Мы идем на ланч. Вы собираетесь сегодня насладиться чудесной кухней кафетерия?
Америка снова поцеловала его в ответ, и мы с Трэвисом пошли за ними. Я поставила свой поднос между Америкой и Финчем, но Трэвис не сел на свое обычное место напротив меня. Наоборот, он расположился немного дальше, и тогда я поняла, что он практически ничего не сказал по пути в кафетерий.
— Ты в порядке, Трэв? — спросила я.
— Я? В норме, а что? — сказал он, смягчаясь.
— Ты просто молчалив.
Несколько членов футбольной команды подошли к столу и сели, громко смеясь. Трэвис выглядел немного раздраженным, продолжая возить свою еду по тарелке.
Крис Дженкс кинул в тарелку Трэвиса картошку фри.
— В чем дело, Трэв? Слышал, ты отшил Тину Мартин. Она сегодня поливала грязью твое имя.
— Заткнись, Дженкс, — сказал Трэвис, не отводя глаз от своей еды.
Я наклонилась вперед так, чтобы мускулистый гигант, сидящий перед Tрэвисом, смог испытать на себе силу моего взгляда.
— Брось это дело, Крис.
Глаза Трэвиса встретились с моими.
— Я могу постоять за себя, Эбби.
— Прости, я…
— Не хочу, чтобы ты извинялась. Не хочу, чтобы ты вообще что-то делала, — рявкнул он, оттолкнулся от стола и стремительно вылетел за дверь.
Финч взглянул на меня и поднял брови.
— Ого! И что это было?
Я проткнула вилкой маленькую картофелину с сыром и резко выдохнула.
— Не знаю.
Шепли похлопал меня по спине.
— Ты ничего не сделала, Эбби.
— Просто, у него кое-что произошло, — добавила Америка.
— Что именно? — спросила я.
Шепли пожал плечами и переключил свое внимание на тарелку.
— Теперь ты должна знать, что для того, чтобы быть друзьями с Трэвисом, необходимо терпение и снисхождение. Он сам — своя собственная вселенная.
Я покачала головой.
— Это Трэвис, которого видят все… но не тот, которого знаю я.
Шепли наклонился вперед.
— Нет никакой разницы. Ты просто должна плыть по течению.
После занятий я поехала с Америкой в квартиру, и увидела, что мотоцикла Трэвиса нет. Я пошла в его комнату и свернулась в клубок на кровати, положив голову на руки. Утром Трэвис был в порядке. Мы так много времени провели вместе, что я и поверить не могла, что не замечала, как его что-то беспокоило. Более того, меня волновало то, что Америка, казалось, знала, что происходит, а я нет.
Мое дыхание выровнялось, веки стали тяжелеть, и очень скоро я уснула. Когда мои глаза открылись снова, ночное небо виднелось в окне. Приглушенные голоса доносились из гостиной, в том числе низкий тембр Трэвиса. Я кралась по коридору, а затем замерла, когда услышала свое имя.
— Эбби все понимает, Трэв. Не казни себя, — сказал Шепли.
— Ты же уже идешь на вечеринку. Что плохого в том, чтобы пригласить ее? — спросила Америка.
Я застыла, ожидая его ответа.
— Я не хочу с ней встречаться… я просто хочу быть рядом с ней. Она… другая.
— Что значит, другая? — спросила Америка раздраженно.
— Она не мирится с моими загонами и это необычно. Ты сама сказала, Мер. Я не ее тип. Просто между нами… все не совсем так.
— Ты подходишь ей намного больше, чем думаешь, — сказала Америка.
Я тихонько, как только могла, попятилась назад. Но когда под моими босыми ногами скрипнули деревянные половицы, я хлопнула дверью в спальне Трэвиса и прошла по коридору.
— Привет, Эбби, — Америка улыбнулась. — Как вздремнула?
— Меня вырубило на пять часов. Это было больше похоже на кому, чем на дневной сон.
Какое-то мгновенье Трэвис в упор смотрел на меня, но когда я улыбнулась ему, он подошел прямо ко мне, схватил за руку и потянул за собой в спальню. Он захлопнул дверь, и я почувствовала, как сердце стучит в груди, готовясь услышать что-нибудь еще, что окончательно раздавит меня.