Спустя пару мгновений он стянул боксеры и придавил меня своей грудью. Я схватила его зад, но он стал сопротивлялся, когда я постаралась сделать так, чтобы он вошел в меня.
— Мы оба пьяны, — сказал он, тяжело дыша.
— Пожалуйста.
Я обхватила его ноги своими бедрами, отчаянно пытаясь уменьшить жар между своими бедрами.
Тревис был настроен на то, чтобы мы снова были вместе, и мне не хотелось бороться с неизбежным, так что, я была более чем готова провести ночь запутавшись в его простынях.
— Это не правильно, — произнес он.
Он сел чуть выше, прижавшись своим лбом к моему. Я надеялась, что это был полу-протест, и я могла бы как-нибудь убедить его, что он ошибается. То чувство, что мы не могли друг без друга, было необъяснимо, но и объяснения были не нужны. Как и извинения. В эту самую секунду, мне нужен был только он.
— Я хочу тебя.
— Мне нужно было, чтобы ты это сказала. — произнес он.
Все внутри меня кричало, и я не могла продержаться и секунды дольше.
— Я скажу все, что ты хочешь.
— Тогда скажи, что принадлежишь мне. Скажи, что принимаешь меня назад. Я не хочу делать это, пока мы не вместе.
— Мы никогда не были порознь, разве не так? — спросила я, надеясь, что этого будет довольно. Он покачал головой и его губы накрыли мои.
— Я должен услышать, как ты это скажешь. Я должен знать, что ты моя.
— Я стала твоей с той секунды, как мы повстречались.
Мой голос стал умоляющим, в любое другое время я бы смутилась, но мне сейчас было не до этого. Я боролась со своими чувствами, охраняла их, и копалась в самой себе. Все лучшие моменты моей жизни были в Восточном, и все они были связаны с Тревисом. Драки, смех, страсть и слезы, если все это было рядом с ним, то это то место, где я хотела быть.
Он ухмыльнулся и дотронулся до моего лица, и затем его губы коснулись моих в нежном поцелуе.
Когда я притянула его к себе, он не сопротивлялся. Его мышцы напряглись, и он задержал свое дыхание когда вошел в меня.
— Скажи это снова, — сказал он.
— Я твоя, — раздался шепот в ответ.
Каждый нерв внутри и снаружи желал большего.
— Я больше не хочу с тобой расставаться.
— Обещай мне, — произнес он, застонав и навалившись на меня.
— Я люблю тебя. Я буду любить тебя вечно.
Слова были больше вздохом, но произнеся их, я посмотрела в его глаза. В них исчезала неопределенность, и в этом слабом свете, его лицо просияло.
Наконец удовлетворившись, он запечатал мой рот своим.
Тревис разбудил меня поцелуями. Моя голова была тяжелой и туго соображала от нескольких напитков, что я выпила накануне, но события за час до того, как я уснула, воспроизвелись в моей голове в ярких деталях. Мягкие губы покрывали каждый сантиметр моей руки, плеча, шеи, и когда он достиг моих губ, я улыбнулась.
— Доброе утро.
Он не ответил, его губы продолжали целовать мои. Каменные руки обхватили меня, и затем он уткнулся лицом в мою шею.
— Ты какой-то тихий сегодняшним утром, — сказала я, проводя руками по его обнаженной спине. Я опускалась все ниже и ниже, и затем обхватила своим коленями его бедра, целуя в щеку.
Он покачал головой.
— Я просто хочу быть таким, — прошептал он.
Я нахмурилась
— Я что-то пропустила?
— Я не хотел будить тебя. Почему бы тебе не вернуться ко сну?
Я откинулась назад на подушку, и приподняла его подбородок. Его глаза были налиты кровью, а кожа вокруг них воспаленная и красная.
— Что, черт возьми, с тобой такое? — волнуясь, спросила я. Он взял одну их моих рук в свою и поцеловал ее, прижав свой лоб к моей шее.
— Пташ, просто засни снова, пожалуйста. Хорошо?
— Что-то случилось? С Америкой? — задав последний вопрос, я приподнялась. Даже заметив страх в моих глазах, его выражение не изменилось. Он вздохнул, продолжая глядеть на мои руку.
— Нет… Америка в порядке. Они пришли домой около четырех утра. Они все еще в кровати. Еще рано, давай снова спать.
Чувствуя, как бьется мое сердце, я понимала, что у меня нет шансов снова заснуть. Тревис взял мое лицо в свои руки и поцеловал. Это было немного по-другому, будто бы он целовал меня в последний раз. Он опустил меня на подушку, поцеловал еще раз, и затем положил свою голову мне на грудь, обхватив меня своими руками.
Предположения, почему Тревис ведет себя так, пронеслись в моей голове, как калейдоскоп телевизионных каналов. Я прижала его к себе, боясь спросить.