— О, нет.
— Ты попала, Эбби.
— Что он сказал? спросила я, напрягшись.
— Он хочет, чтобы ты привела её к нему в квартиру, верно? сказал Шепли.
Америка кивнула, и он закачал головой.
— Ты умная девочка, Эбби. Я говорю тебя сейчас, если ты вляпаешься в это дерьмо, и втрескаешься в него, то отыграться на нас у тебя не получится, все понятно?
Я улыбнулась.
— Ничего такого не произойдет, Шеп. Неужели я похожа на тех сестричек Барби?
— Ничего такого не произойдет, уверила его Америка, взяв за руку.
— Это не первая моя поездка, Мери. Ты вообще знаешь, сколько раз все шло наперекосяк, из-за этих его потрахушек? Начинается самый настоящий конфликт интересов, потому что мой друг это враг! Я повторю еще раз, Эбби —, он посмотрел на меня, — не говори Мери, будто бы она не может пойти на свиданку со мной, из-за твоих проблем с Тревом. Я тебе предупредил.
— Это было излишнее, но спасибо, — ответила я.
Я улыбнулась Шепли, но годы общения с Тревисом, заставляли его дуть на лед, чтобы не обжечься.
Америка ушла с Шепли, помахав мне рукой, а я пошла на мои послеполуденные занятия.
Я прищурила глаза от яркого солнца, и взялась покрепче за лямки своего рюкзака.
Восточный Универ был именно тем, на что я рассчитывала. Маленькие классы, заполненные незнакомыми людьми.
Это было начало новой жизни. Я могла идти куда угодно, без этого шепота и трепа за моей спиной, от тех кто знает или думает что знает, что-то о моей прошлом.
Я была самым обыкновенным первокурсником, неотличимым от других в классе. Про меня не говорили, не осуждали, не смотрели, и не жалели. Они видели, то что я хотела, чтобы они видели: Девочка в одежде из кашемира, абсурдная Эбби Эбернати.
Я поставила мой рюкзак на пол, и развалившись на стуле, начала вылавливать свой ноут из сумки.
Когда я наконец его достала, и положила его на стол, Тревис уселся за соседней партой.
— Шикарно. Будешь делать записи для меня, — сказал он.
Он пожевал конец ручки, и улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой.
Я посмотрела на него взглядом полным презрения.
— Это не твой класс.
— Гореть мне в аду, если нет. Обычно я сижу там, — он кивнул в сторону верхнего ряда.
Маленькая группа девушек вылупилась на меня, и я заметила пустой стул в центре ряда.
— Я не буду записывать вместо тебя, — я ответила, включая компьютер.
Тревис наклонился ко мне так близко, что я почувствовала его дыхание на своей щеке.
— Извини… я как-то обидел тебя?
Я вздохнула и отрицательно покачала головой.
— Тогда, что не так?
И я ответила как можно строже.
— Я не буду спать с тобой. Ты должен сдаться прямо сейчас.
Небольшая ухмылка промелькнула на его лице, прежде чем он заговорил.
— Я не предлагал тебе спасть со мной, — его глаза мечтательно посмотрели в потолок, не так ли?.
— Я не сестричка Барби или одна из твоих давалок. — , сказала я, указав взглядом на девочек, что были впереди нас. — Меня не впечатлили ни твои татуировки, ни твоя харизма, ни твое деланное безразличие. Так что давай прекратим это фиглярство, лады?
— Лады, Пташка. Как скажешь.
Ему было просто по барабану, все, что я говорила.
— Так почему, тебе и Америке не придти сегодня вечером?
Я ухмыльнулась на его предложение, но он наклонился ближе.
— Я не пытаюсь отжарить тебя. Просто хочу оттянуться и отдохнуть.
— Отжарить? Где ты набрался этого трах-жаргона?
Тревис стал просто трястись от хохота.
— Все. Проехали. Я не собираюсь флиртовать с тобой. Клянусь.
— Тогда я подумаю.
Профессор Чаней, вошел в класс, и Тревис стал собраннее, переведя свое внимание на него.
Остатки улыбки задержались на его лице, образовав глубокую ямочку на его щеке.
Чем больше он улыбался, тем больше я его ненавидела, и да, это была та вещь за которую его невозможно было ненавидеть.
— Кто может сказать, у какого из Президентов США была страшная косоглазая жена? — спросил профессор.
Чейни.
— Я надеюсь это запишешь, — прошептал Тревис. Это очень важный пункт в собеседовании при приеме на работу.
— Тсссс, — сказала я, печатая каждое слово профессора.
Тревис ухмыльнулся, и полностью расслабился в своем стуле.
Когда прошел 1 час, он поочередно то зевал, то наклонялся, чтобы посмотреть в мой монитор, то снова зевал.
Я была полностью сосредоточенна, чтобы не обращать на него внимание, но его близость, и рельефность мышц руки, делали это проблематичным.
Он теребил кожаный браслет на своем запястье, пока профессор Чейни не распустил нас.