— Умение убеждать — это искусство, которым тебе еще предстоит овладеть, Хаким. Если ты хочешь получить тело женщины, сначала должен завоевать ее сердце.
Услышав это, Хаким нахмурился. Его лицо сделалось сердитым. Шахин метнул на своего подопечного суровый взгляд, и тому больше ничего не оставалось, как почтительно поклониться и пожелать доброй ночи султану. Мулей Хасан посмеялся над тем, с каким выражением лица прощался с ним юноша. После этого Хаким направился к выходу, и султан задумчиво посмотрел ему вслед.
— Его отвергли, и это хорошо для него. — Султан похлопал Шахина по спине. — Это научит его понимать, что не все легко дается в руки.
Кивнув в знак согласия, Шахин тоже попрощался с султаном и двинулся вслед за своим подопечным к выходу. Хаким шел очень быстро, он был явно огорчен и разочарован. Шахину не нравилось его настроение, но он хорошо понимал юнца. Аллегра была той женщиной, которая по-настоящему заинтересовала Хакима, поэтому получить отказ ему тоже было обидно.
Всю дорогу домой Хаким и Шахин молчали. Шахин всегда позволял Хакиму самостоятельно справляться со своим гневом, вмешивался он лишь изредка, когда того требовали обстоятельства. Но сейчас все было по-другому. Ледяная атмосфера, установившаяся между ними, наглядно свидетельствовала о том, что мальчик считал виноватым в своей неудаче Шахина.
Шейх глубоко вздохнул. Ему хотелось только одного — послушать, как трещит огонь в камине, и полюбоваться на звезды в ночном небе. Когда карета остановилась, Хаким выпрыгнул из нее и с решительным видом направился в дом. Придет день, и мальчик станет во главе большого племени, он будет вести за собой людей, но пока ему нужно было научиться контролировать свои чувства и эмоции. Когда Шахин прошел через центральные ворота и оказался во внутреннем дворике, к нему подошел один из слуг и передал запечатанное письмо. Вскрыв конверт и развернув послание, он увидел, что в письме была лишь одна строчка:
«Лорд Шафтсбери спрашивал о вас. С уважением, Али Дабир».
Живший в Марракеше юрист племени Али Дабир всегда держал ухо востро и знал в округе многих. Все новости он узнавал первым. Еще одним ценным его качеством было то, что он умел держать язык за зубами. Роберт Камден, виконт Ньюкасл, умер в пустыне почти пятнадцать лет назад. Никто не оплакивал его смерть. И мертвым лучше всего было оставаться в могиле.
Он снова взглянул на короткое послание. Шафтсбери… В Пембрук-Холле нечасто бывали гости. Но Шахин помнил, что он однажды видел этого человека до того, как переехал в Лондон и стал жить там с Джеймсом, родственником со стороны матери. Вспомнив о матери, которую он никогда не знал, Шахин закрыл глаза. Ему и теперь было больно вспоминать о ее смерти. В голову всегда приходили мысли о том, что могло бы произойти, сложись обстоятельства по-другому. Даже его брат не переживал ее смерть так сильно, как Шахин. Он снова посмотрел на записку. Что бы там Шафтсбери ни замышлял, можно было не сомневаться, что к этому был причастен его отец. Впрочем, может быть, негодяй был уже мертв.
Он стиснул челюсти, все мышцы в его теле напряглись до боли. Он несколько раз моргнул, его плечи, казалось, окостенели. Был ли его отец жив или мертв, его это мало волновало. Граф в свое время не захотел признать его, и теперь Шахин не имел желания наследовать титул Пембрука и возвращаться к той жизни, которую когда-то вел. Пусть Шафтсбери и его отец идут ко всем чертям, подумал про себя Шахин. Ему не было до них никакого дела.
Засунув письмо в карман, он прошел через двор, затем через холл и наконец оказался в покоях, которые делил с Хакимом. Его подопечный стоял на балконе и любовался видом ночного Марракеша. Почувствовав, что кто-то появился рядом, юный наследник обернулся и холодно посмотрел на Шахина.
— Я видел тебя с ней, Шахин, — с горечью проговорил Хаким.
Сейчас он походил на ревнивого любовника, который вдруг понял, что у него обнаружился соперник. Это заявление подтверждало опасения Шахина — юноша видел его вместе с Аллегрой. Именно этим объяснялась его холодность. Именно поэтому он молчал всю дорогу до дома. Шахин лишь удивленно приподнял брови, но ничего не сказал. Глупо было бы оправдываться и что-то объяснять ему. В холодных глазах Хакима вспыхнула ярость. Он гневался на Шахина, потому что тот молчал. Подойдя с важным видом к низкому дивану, Хаким опустился на гору разноцветных подушек.
— Если бы я был шейхом, то приказал бы повесить тебя за то, что ты прикоснулся к ней.