— Скайлар, я не хотел тебя ранить. Но я всегда сильно тебя хотел. Я знал, что ты никогда не отдашься мне, и…
— И опоил меня? Ты был лучшим другом моего брата! Он доверял тебе. Я доверяла тебе! Я думала, ты был моим другом, Чарли. Ты разрушил мне жизнь! — завизжала Скайлар, и все мы вздрогнули.
Мое сердце колотилось, и Митч мог это слышать. Я хотел забрать Скайлар отсюда, подальше от плохих воспоминаний, от этого придурка. Было больно стоять тут и видеть ее боль, слышать, что этот гад с ней сделал.
— Скайлар, ты не знаешь, сколько раз я хотел рассказать всем правду, но отец не давал. Он говорил, что я унаследую бизнес семьи, и ты хотела это получить. Я… не знал, что сказать или сделать.
Я подошел ближе, увидел, что Скайлар заплакала сильнее. Она повторяла, что ее жизнь разрушилась.
— Почему ты не мог поступить как мужчина и рассказать всем правду, идиот? Теперь, с этой фотографией, станет еще хуже, и ты это знаешь, — сказал я и пошел к ней.
Она посмотрела на меня и затаила дыхание. На миг в ее глазах вспыхнула жизнь. Она была рада мне. Я хотел, чтобы она просто бросилась в мои объятия. Я хотел защитить ее. Я хотел любить ее.
— Скайлар, — нежно прошептал я.
И она побежала ко мне. Сердце колотилось в моей груди.
Я сжал ее как можно крепче.
— Обещаю, все будет хорошо. Обещаю, ангел. Я обещаю.
Она всхлипывала, пока пыталась говорить.
— Н-не будет, Вьятт. Все увидели ту фотографию. Все!
Я посмотрел на Чарли. Он прислонялся к дереву, сжав голову руками.
«Что такое? Он плачет? Я могу дать ему еще повод для слез своим кулаком».
— Ты знаешь, что нужно сделать. Нужно рассказать правду, Чарли. Ты должен ей.
Он медленно поднял голову и покачал головой.
— Я попаду в тюрьму. Папа откажется от меня. Я потеряю все.
Митч вдруг прижал Чарли к дереву.
— Ублюдок! Ты испортил жизнь моей сестре. Думаешь, нам есть дело до твоей жизни? Ты расскажешь всем правду.
Чарли оттолкнул Митча от себя.
— Или что, Митч? Что ты сделаешь?
Митч улыбнулся и поднял телефон.
— Мне ничего не нужно делать. Чарли, от этого можно и самому пострадать. Я уже отправил Мишель видео, где ты говоришь, что изнасиловал мою сестру, но боялся сказать правду. О, да, это покажет и то, что твой папочка прикрыл тебя.
Скайлар повернулась и посмотрела на меня и Митча.
— Что? — сказала она хором с Чарли.
Митч улыбнулся Скайлар.
— Благодаря идее Вьятта, я включил съемку и все записал. Все узнают правду, сестренка. Все узнают, что за дерьмо прячется в этом гаде и его отце.
Чарли побелел.
— Нет! Отец убьет меня. Почему, Митч?
— Я не обязан отвечать. Уходи, пока я не избил тебя. Наслаждайся свободой. Тебе недолго осталось.
Чарли пошел к Скайлар. Она отпрянула и прижалась ко мне. Я обвил ее руками и ощутил ее дрожь.
Я прошептал ей на ухо:
— Он больше тебе не навредит, ангел. Никто тебе больше не навредит.
Глядя на меня и Скайлар, Чарли сказал:
— Простите. Я знаю, вы мне не верите… но отец не дал мне шанса.
Тело Скайлар дрожало.
— У тебя был выбор, когда ты добавил наркотик в мой напиток. Был выбор, когда ты снял с меня одежду и изнасиловал, когда я не могла тебя остановить. Был выбор сказать правду. Я не прощу того, что ты сделал со мной, и я надеюсь, что ты сгниешь в тюрьме. Уйди, Чарли. Я не хочу тебя больше ни видеть, ни слышать. Никогда!
Он посмотрел на меня, а потом отвернулся и ушел. Ноги Скайлар не выдержали, она сползла к земле. Схватив ее крепче, я поднял ее и повернул к себе.
Она посмотрела в мои глаза, и мое сердце исполнилось любви к этой девушке так, что могло лопнуть.
Она слабо улыбнулась.
— Мой герой.
— Скай…
Качая головой, она закрыла глаза.
— Прошу, Вьятт. Прошу, поцелуй меня еще раз. Заставь забыть обо всем, как ты делал раньше.
Тепло охватило мое тело, и я прижал ладони к ее лицу. Я склонился, нежно задел ее губы своими. Поцелуй быстро стал страстным. Она запустила пальцы в мои волосы, тихо застонала, и звук пронесся молнией по моему телу.
«Люблю ее».
— Да, кхм… я не хочу этого видеть, — сказал Митч, подходя. — Она все же моя сестра, и я все еще хочу кого-нибудь побить.
Я медленно отодвинулся, а она рассмеялась. Она заглядывала в мою душу, и ее взгляд показывал ее любовь.
«Я сделаю все ради нее. Что угодно».
— Скай, я… я…
Она прижала палец к моим губам и улыбнулась.
— Знаю. Я тоже это чувствую. Ты сделаешь мне одолжение?
Я быстро закивал и ответил:
— Да! Конечно. Что угодно.
— Отвезешь меня домой, чтобы я все рассказала родителям? Будешь со мной, когда я буду рассказывать? Я не справлюсь одна.
Мои ладони потели, ноги едва держали меня. Это происходило со мной?
— Я пойду за тобой куда угодно, ангел.
Скайлар взяла меня за руки. Зазвонили наши телефоны.
Она вытащила свой телефон и нахмурилась.
— Мам? Уже еду домой с Вьяттом и Митчем. Я могу там с тобой поговорить? Да, я в порядке. Обещаю, мам. Я все расскажу дома. Я тоже тебя люблю.
Она убрала телефон в задний карман, привстала на носочки и нежно поцеловала меня в губы. Чуть отодвинувшись, она сказала:
— Мне всегда было интересно, как это ощущается.
Я спросил, хмурясь:
— Что ощущается?
— Поцелуи и такая… любовь. Ощущать, как тебя любят, через поцелуй.
Мое сердце забилось быстрее, желудок трепетал. Я хотел быть со Скайлар, и не только физически. Я хотел показывать ей каждый день, как любил ее, восхищался ею. Я хотел притянуть ее к себе и показать, как хотел ее. Я знал, что сейчас не время. Мне нужно было терпеть.
Я прижал ладонь к ее шее сзади и притянул ее для еще одного поцелуя.
— Хорошо, что ты с тем, кто по уши влюблен в тебя.
Она прислонилась лбом к моему лбу.
— Я тоже тебя люблю, Вьятт.
Я взял ее за руку, притянул к себе, и мы пошли к ее машине.
Митч прислонялся к своей машине с глупой улыбкой.
— Обидишь ее… и я тебя побью, — сказал он мне.
Я открыл дверцу, чтобы Скайлар забралась в машину. Она рассмеялась, а я посмотрел на Митча.
— Хорошо, чувак, я запомню.
ДВАДЦАТЬ ОДИН
Скайлар
Мои родители сидели с потрясенными лицами.
— Скайлар, почему ты не рассказывала о записках и унижении? — спросил папа.
Я взглянула на Митча. Мишель сидела с ним, держала его за руку.
Я посмотрела на отца и пожала плечами.
— Я не хотела вас беспокоить. После твоего сердечного приступа я не хотела добавлять стресс.
Папа опустил плечи и сказал:
— О, Скайлар. Если бы я знал, что за груз ты несешь на своих плечах… Я даже не знаю, что думать, — он посмотрел на Митча. — Как ты мог не рассказать нам, Митч?
Митч хотел заговорить, но я перебила его.
— Пап, не сердись на него. Он умолял меня, а я не давала. И я заставила его пообещать, что он не расскажет тебе, а он не хотел подрывать мое доверие. Прошу, не сердись на него. Если и сердиться, то на меня.
Мама встала и подошла ко мне.
— Скайлар, никто не сердится, и мы не виним тебя.
— Я злюсь! Я в ярости, и я оторву голову и Чарли, и его проклятому отцу, — закричал мой отец.
Митч вскочил на ноги.
— Пап, тебе нужно успокоиться.
— Нет, мне нужно кого-то ударить.
Вьятт встал.
— Можете ударить меня, сэр.
Я охнула.
— Что?
— Да! — сказал Митч, хлопнул в ладоши и удерживал Вьятта на месте.
Отец выглядел так, словно подумывал ударить Вьятта.
— Пап! Ты же не хочешь ударить моего парня?
— Ой-ой, — сказала мама.
Я повернулась к ней и спросила:
— Это все, мам? «Ой-ой»?
— Давай, пап. Один удар, — сказал Митч.
Вьятт сморщился и закрыл глаза.
— Готов! — закричал он.
Я заслонила его собой и завопила:
— Папа!
— Он разрешил! Всего удар, Скайлар.