Он усмехается и отпускает меня.
— Ты права. — Сжав мои плечи, он одаривает меня улыбкой и направляется в гостевую ванную комнату.
Как только я остаюсь одна, я переключаю внимание на узел тревоги в животе. Даже если мои братья не убили Петра, ничего хорошего из их действий не выйдет. Я люблю их за то, что они пытаются защитить меня, даже если я ненавижу, что ответ Нико — это насилие так часто. Но я не сомневаюсь, что Матрона и ее сын ответят тем же.
Я только надеюсь, что это не закончится тем, что кто-то другой пострадает. Все, что я хочу, — это чтобы ссоры прекратились. Вот почему я старалась смотреть на свой брак с Петром в позитивном свете. Потому что я предпочла бы быть с тем, кого не люблю, чем потерять тех, кого люблю.
Сделав глубокий вдох, я возвращаюсь по коридору в игровую комнату Клары. Она и ее мать поднимают глаза, когда я вхожу, и дочь Нико одаривает меня широкой красивой улыбкой.
— Где папа? — Спрашивает она.
— Он вернется через минуту. Ему просто нужно помыть руки.
— Ладно! — Клара возвращается к раскрашиванию, не задумываясь.
Я сажусь, чтобы присоединиться к ней, и Аня внимательно наблюдает за мной. Протянув руку через стол, я сжимаю ее руку, успокаивая ее и одновременно пытаясь успокоить себя.
6
ПЕТР
Когда я вхожу в внушительную библиотеку кампуса и вижу богатое дерево и темно-зеленые мраморные полы, я чувствую себя не в своей тарелке. Тихая атмосфера заставляет мою кожу покалывать и настораживает мои чувства. Что иронично, потому что я — самое опасное, что только что прошло через тяжелые двойные двери.
Пройдя мимо стойки регистрации, я направляюсь в главную комнату. Ряды полок за рядами заполняют двухэтажное пространство, все они завалены книгами разных размеров. Я здесь впервые, хотя знаю, что Сильвия часто приходит сюда после окончания занятий, я очень внимательно следил за ее расписанием.
Я осматриваю комнату, отмечая большое количество студентов, заполняющих столы и спрятавшихся в укромных уголках и щелях. Неплохое количество для того, что я хочу донести — множество людей, чтобы получить сообщение и распространить его. Затем мой взгляд останавливается на той, кого я ищу.
Сильвия сидит за одним из больших общих столов в центре библиотеки, ее локоть опирается на плотное дерево, ее пальцы запутались в ее густых волосах цвета красного дерева, а щека покоится на запястье. Она выглядит глубоко погруженной в книгу, лежащую открытой на столе перед ней. В ее красоте есть что-то нежное, почти хрупкое. Хотя она худая, кажется, что она полностью состоит из мягких краев — олицетворение поговорки «ни одной злой косточки в ее теле».
Я наблюдаю за ней несколько минут, за тем, как ее светлые глаза сканируют страницы перед ней почти жадно, как ее волосы падают, словно разделительная занавеска между ней и человеком слева от нее. В ней есть умиротворенность, которую я никогда не мог найти в жизни и которой мог бы легко позавидовать, если бы задумался.
Невинность исходит от моей невесты, наивность, которая окружает ее, как защитная подушка, и в то же время оставляет ее широко открытой — уязвимой для всех зол мира… Как я.
Я почти чувствую себя виноватым за то, что собираюсь сделать. Но моя челюсть все еще разбита из-за силовой игры Николо, и я не могу просто так позволить такому поведению сойти с рук. Теперь моя очередь расставить все точки над i. Время устроить публичную демонстрацию.
Я шагаю по тихому первому этажу. Второй уровень выходит на главный атриум, почти как трифорий старой церкви. Перила из темного дерева идут по периметру, открывая большое количество студентов, обучающихся на втором уровне. Скорее аудитория, что мне подходит.
Когда я дохожу до Сильвии, она все еще настолько погружена в свою книгу, что даже не замечает меня. Во мне вспыхивает любопытство, когда я задаюсь вопросом, что может быть настолько захватывающим. Я заглядываю через ее плечо на название, написанное на шапке страницы, но я его не узнаю. Восток. Я также не узнаю автора, Эдит Патту.
И все же она не заметила меня, стоящего всего в нескольких дюймах от ее локтя. Чтобы привлечь ее внимание, я просовываю пальцы под обложку и с грохотом захлопываю тяжелую книгу в твердом переплете. На обложке изображена женщина, стоящая рядом с белым медведем, — так что это определенно художественное произведение.
Сильвия смотрит на меня, ее карие глаза темнеют от удивления и замешательства. Затем они расширяются, когда встречаются с моими.