Ее разговор с моими родителями гораздо менее болезнен. Они оба демонстрируют избыток приличий, целуя ее щеки и приветствуя ее в семье. Затем, когда Петр прощается сам, Матрона останавливается передо мной.
— Ты красавица, не так ли? — Самодовольно спрашивает она, сжимая мой подбородок ухоженными пальцами.
— Спасибо, — бормочу я, и тепло согревает мои щеки.
— С нетерпением жду возможности привезти тебя в Нью-Йорк. Ты будешь прекрасной женой для моего Петра. — Ее губы изгибаются в насмешливой улыбке, а затем она исчезает почти так же быстро, как и появилась. — Я буду ждать в машине, когда ты закончишь прощаться, сынок.
С этими словами Матрона поворачивается и выходит с тремя крепкими русскими охранниками. Петр пожимает руку моему отцу. Кивнув, отец поворачивается к моим братьям.
— Давайте дадим этим двоим немного побыть наедине, — командует он, выводя остальную часть моей семьи из фойе.
Братья выглядят так, будто собираются протестовать, пока я не дарю им ободряющую улыбку. Я могу провести несколько минут наедине с Петром. Я не настолько беспомощна. И мне лучше привыкнуть к этому, прежде чем он отвезет меня в Нью-Йорк. Где я буду сама по себе.
— Было приятно познакомиться с тобой, Сильвия, — бормочет Петр, его легкий акцент становится сильнее, когда он подходит ко мне.
— Я рада, что мы встретились, — соглашаюсь я, откидывая голову назад, чтобы встретиться с его серебристым взглядом.
Свежий, мужской аромат яблока, березы и амбры наполняет мой нос, когда Петр наклоняется опасно близко. Его глаза удерживают мои, заглядывая глубоко в мою душу.
— Моя собственность, — выдыхает он, его губы всего в нескольких дюймах от моих.
Я не знаю, что это значит, но жидкие русские слова льются с его губ с завораживающим эффектом, оставляя меня бессильной перед тягой, влекущей меня к нему. Он слегка щиплет мой подбородок между указательным и большим пальцами, приподнимая мое лицо, пока воздух попадает в мои легкие. Затем он захватывает мои губы целомудренным поцелуем. Мои глаза закрываются, когда фейерверк потрескивает на моей плоти.
Никто никогда не был со мной таким смелым. Жар возбуждения горит в моих венах от интенсивной связи. Как живой провод, я искрюсь от своего первого поцелуя. Его губы полные, мягкие и шокирующе нежные. А затем, медленно, Петр отстраняется.
Дрожь пробегает по моей спине, когда я открываю глаза, чтобы найти его.
— Спокойной ночи, принцесса, — шепчет он, его лицо оказывается опасно близко к моему.
Я отчаянно хочу снова почувствовать нашу связь, сократить расстояние между нами. Но я недостаточно смела, чтобы начать еще один поцелуй.
— Спокойной ночи, — выдыхаю я.
Улыбка танцует на его губах, и затем он уходит. Шагнув через парадную дверь, он исчезает в ночи, его охранники следуют за ним.
Святый черт. Наш брак может быть устроен, но я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Волнение гудит в моих венах, а мои губы покалывают от воспоминания о нашем поцелуе. Медленно я провожу по ним пальцами, наслаждаясь новым и опасно соблазнительным ощущением. Может быть, брак с Петром Велесом не станет концом света, как я думала.
Если таковы поцелуи, я могла бы привыкнуть к ним на всю жизнь.
1
СИЛЬВИЯ
ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ
Вдыхая жаркий воздух конца августа, я улыбаюсь, глядя на кампус Роузхилла. За летние каникулы я скучала по открытой зеленой зоне, которая тянется между зданиями факультета искусств. Приятно вернуться в колледж.
Напротив Эмили и Трэвис поднимаются по ступенькам здания факультета искусств из серого камня, Трэвис оживленно жестикулирует, рассказывая какую-то историю, вероятно, одно из своих летних приключений. Его темно-фиолетовые волосы с лазурно-голубыми прядями словно маяк на расстоянии между нами.
Я делаю шаг в их сторону, готовясь присоединиться к одногркппникам на нашем первом занятии по скульптуре. Затем я останавливаюсь. Сердце замирает, и я хмурюсь, когда пристальнее смотрю на высокую темноволосую фигуру, направляющуюся в мою сторону.
Но этого не может быть.
Петр Велес не учится в Роузхилле. Он в самом верху, в Нью-Йорке, учится в нескольких престижных университетах. Но, глядя на приближающегося широкоплечего мужчину, я понимаю, что это не может быть кто-то другой. Его волосы идеально взъерошены, из-под футболки видна тонкая талия, сильная грудь и мускулистые руки. Сильная челюсть и щетинистый подбородок подтверждают это. Петр здесь, в кампусе Роузхилла.