— Что…? — Я едва могу это осознать.
Неужели он только что умудрился поставить под сомнение мою честь и обвинить меня в своем решении на одном дыхании?
— Позволь мне прояснить это, поскольку ты, похоже, не способна угнаться за мной. Ты моя, Сильвия. Ты моя чертова собственность. Ничего больше. Неважно, что я не хочу жениться на тебе. Я сделаю это, потому что это мой долг. А пока я здесь, чтобы убедиться, что никто другой не попытается отобрать то, что принадлежит мне.
Его губы так близко к моим, что моя кожа начинает покалываться. Сохраняющееся влечение моего тела, похоже, не поспевает за моим новым чувством боли и предательства. Но его слова ранят глубоко. Месяцами я чувствовала, что все может на самом деле получиться. Что я могу смириться с тем, что мой отец продал меня. Но все, что я думала, было правдой, все, о чем я мечтала с нашего первого совместного ужина — все это было ложью.
Он не хочет меня. Он не мой прекрасный принц. И мы, черт возьми, не будем жить долго и счастливо.
Я пыталась увидеть светлую сторону брака по договоренности. И на мгновение я действительно поверила, что мы с Петром могли бы быть достойной парой. Я думала, что даже если Нью-Йорк находится в сотнях миль от всех, кого я люблю, мне было бы хорошо, если бы Петр был рядом со мной. И вдруг все становится совершенно ясно. Я выхожу замуж за монстра, которым я когда-то его представляла. Хуже того, его обманчиво красивая внешность не дала мне никаких предупредительных сигналов о звере внутри.
Петр стоит во весь рост, покосившись на меня сверху вниз.
— Что? Это ранит твои чувства, Маленькая Принцесса? — Спрашивает он. — Перестань быть такой наивной. Жизнь — это не какая-то большая сказка. Я не какой-то чертов рыцарь в сияющих доспехах, который здесь, чтобы сбить тебя с ног. Я застрял с тобой. Потому что этого от меня ждут. Я женюсь на тебе ради своей семьи. Это не значит, что мне это должно нравиться.
— Засранец! — Шиплю я, борясь со слезами гнева, которые наворачиваются на глаза.
Петр мрачно усмехается.
— По крайней мере, я не какая-то кроткая маленькая соплячка, которая ждет, что мужчины в ее семье сделают все правильно и идеально, пока она хандрит из-за несправедливости жизни. Как насчет этого? Ты обещаешь выполнить свою часть этой сделки и не путаться у меня под ногами, и я оставлю тебя в покое. Мы можем просто жить своей жизнью в течение следующих трех лет и наслаждаться оставшейся свободой, прежде чем мы застрянем вместе на всю оставшуюся жизнь.
— Это звучит как лучшая идея, которая пришла тебе в голову за весь день, — огрызаюсь я, глядя на него с новой ненавистью.
— Хорошо.
— Ладно, — соглашаюсь я, оборонительно скрещивая руки на груди.
Петр закатывает свои отвратительно красивые глаза и проходит мимо меня, быстро удаляясь. Замерев на несколько секунд, я пытаюсь взять эмоции под контроль, прежде чем оглянуться на него через плечо. Он шествует по кампусу походкой, которой я не осознавала до этого момента насколько она напыщенна. Боже, он не знает, как ему повезло, что Нико не было рядом, чтобы стать свидетелем этого. Петр был бы мертв, если бы посмотрел на меня не так.
Мне становится плохо, когда я думаю об этом. Мне не нравится жестокая сторона, которую отец вдалбливал моему старшему брату еще до моего рождения. Как Касс и Лука умудрились вырасти разными, я не понимаю. С другой стороны, я предполагала, что интенсивные тренировки моего отца либо превратят кого-то в смертоносное оружие, либо заставят его возненавидеть насилие, что близнецы делают из принципа.
Полагаю, только в этом отношении мне повезло, что я девочка. Мой отец никогда не заставлял меня учиться убивать людей. Конечно, Нико не знает, что я знаю о его жестокой стороне. Он хочет уберечь меня от этой стороны семьи. Чтобы я увидела в нем обожающего и защищающего брата, который не может сделать ничего плохого. Но для меня, даже с насилием, он всегда будет таким. Я просто не хочу быть еще одним человеком в жизни Нико, который просит его продать свою душу.
Вздохнув, я обращаю внимание на здание художественной школы передо мной. Надев на себя лучшее лицо, я улыбаюсь, хотя мои ноги кажутся мне бетонными блоками. Поднявшись по ступенькам, я вхожу через тяжелые двойные двери и нахожу свой класс.
— Ладно, кто был тот красавчик, с которым ты только что разговаривала снаружи? И почему ты нам о нем не рассказала? — Требует Тревис, как только я плюхаюсь за стол для скульптуры, где они сидят с Эмили. Его ворчливый голос отдает игривой ревностью.