И тут однажды Риту Ковалеву что-то настигло, ударило по голове и скрутило. Один из «хорошеньких мальчиков» сильно задел ее за живое, и она, к своему собственному изумлению, целыми днями вздрагивала от телефонных звонков и не спала ночами, мысленно умоляя его позвонить. Но он, как водится, исчез после первого же знакомства и уже начинал любезничать с этой занудой Машкой. С ней у Марго отношения последнее время не складывались. Машка стала как-то особенно злобно шутить по Риткиному поводу и чаще обычного демонстрировать свое превосходство. Произошло это после того, как Машка заболела и залегла дома с температурой под сорок на целую неделю. Марго жила в соседнем доме, но не удостоила Машку даже телефонного звонка. Машку это обидело, а Риту обида эта удивила. Какой толк ходить в гости и созваниваться, думала она, если Машка все равно лежит больная? Ни пойти никуда, ни даже покурить на лестнице. Гораздо продуктивнее зайти к Дарье Благовонной, недавно остепенившейся неподалеку с одним хорошим парнем, у которого, кстати, всегда найдется неплохая конопля. Марго не понимала, почему Машка обижается. А Машка не понимала, почему Марго не понимает. Непонимание породило легкую трещинку в ранее безоблачных отношениях, а тут еще Славинька — прелесть, лапочка, хорошенький. Не то чтобы суперсмазливец какой-нибудь, а просто хорошенький: светловолосый, с мягким славянским лицом и теплыми синими глазами. И такой добрый, искренний, правильный.
Марго впервые его увидела на новогодней вечеринке, устроенной в очень кстати освободившейся Машкиной квартире. Ее родители уехали встречать праздник на зимний курорт, и у Машки была почти неделя, чтобы выжать максимум веселья из ситуации.
Она в это время встречалась с каким-то музыкантом. У нее все друзья были малость неформатные: то волосатый художник, то безумный очкастый хакер, то боксер, увлекающийся Шопенгауэром. Романы были бурными, но короткими, и по окончании каждого Машка говорила одну и ту же фразу: «Как я могла спать с этим уродом?» Костян был из той же обоймы: бритый наголо субчик в пирсинге, татуировках и черной одежде. Машка поведала заинтригованной общественности, что ее парень с другом образовали группу «Los Maniacos» и творят чумовую электронную музыку. Она даже заявила их выступление гвоздем новогодней программы.
Народу набилось в небольшую трехкомнатную квартиру человек сорок. Почти все были знакомы между собой, только дуэт музыкальных «маньяков» оказался новым для большинства присутствующих. Но очень быстро нашлись общие друзья и общие темы, напряжение улетучилось, и толпа, как обычно, стала веселиться, как последний раз в жизни. Одна Марго впала в оцепенение. Она завороженно смотрела на второго участника дуэта и была в паническом ступоре оттого, что не понимала происходящего и полностью потеряла контроль над своими реакциями.
Концерт музыканты провести, конечно, не смогли, но принесли свои последние работы, записанные в студии на деньги заграничных спонсоров. Марго слушала музыку и немела. Проиграло несколько композиций, некоторые из них были довольно жесткие, другие — хрустально-нежные. Машка по секрету шепнула, что ее Костик больше фанфаронит и пиарится, а основную работу по сочинению музыки делает его коллега, Славик.
— Костик этот меня начинает доставать, — рассказывала Машка сбившимся в плотную группку подругам. — Представляете, недавно говорит: «Давай поженимся. Родители нам купят квартиру, а брат — машину». Ну не дурак? Это ж надо такое ляпнуть! Я ему говорю: «А сам?» Да если и сам… Доставать он меня начал…
Марго перестала слушать. В ее грудной клетке как будто взрывались маленькие салютики. «Это его музыка!..»
Ее изумляло все. Славик не был похож на музыканта. Он вообще не был похож на ее знакомых. Он был… Ритка пыталась подобрать подходящее определение, но в ее звенящей от восторга голове вертелось только одно дурацкое слово: «здоровый». Почему-то сразу было понятно, что он не наркоман и не пьяница и никогда им не будет. Он был просто одет, носил непретензиозную прическу, на его лице не было выражения «я-такой-бывалый-перец» или «я-слишком-сложен-для-твоего-убогого-восприятия». У него была очень добрая и застенчивая улыбка, и было заметно, что больше всего его интересует сама музыка, а не то, что о его музыке подумают.
Никто не заметил странного состояния Марго. Все решили, что она опять перебрала с дурью.