Из дальней части сада, от заросшего прудика, по тропинке, прямо навстречу им двигалась девушка. Она шла неуверенной походкой, но достаточно быстро, подняв лицо к спрятанному за ветвями солнцу и совсем не глядя под ноги. Было такое чувство, что она совершенно никого не ожидала здесь увидеть. На ней был легкий льняной сарафанчик, редко сотканный толстыми нитями, и сквозь него отчетливо проступал силуэт тела.
Кирилл остолбенел. Конечно, не от нескромного наряда! Просто девушка, плывущая сейчас им с матерью навстречу, была похожа на нимфу. Такой завораживающей внешности молодой художник не встречал никогда. Сколько бы девушек ни запечатлел он на своих полотнах, разыскивая недостижимый идеал, но такой кожи и таких волос не было ни у одной. Он с удивлением взглянул на мать, но та лишь молча посторонилась с тропинки, пропуская ее. И это Княгиня перед какой-то крестьянкой?!
К удивлению Кирилла, девушка будто бы только что их заметила. Она испуганно посмотрела на них огромными глазами, и Кирилл почувствовал, что теряет связь с реальностью. Глаза были голубыми. Не банально голубыми, как бывают у обычных земных девушек, а цвета летнего утра — прозрачные и светлые, как драгоценные камни. Девушка беспомощно протянула в сторону господ руку, будто бы хотела попросить о помощи, но одернула ее и неуверенно поздоровалась.
Елена Николаевна ответила ей достаточно сухо.
Услышав ее голос, девушка улыбнулась, будто бы с облегчением, и сделала реверанс по всем правилам. От нелепости этого действия во время утренней встречи княгиню покоробило, а Кирилла зазнобило. Он отчетливо почувствовал, как ему хочется прикрыть чем-нибудь беззащитную девушку от глаз матери. Он узнал ее. Это была Аня, дочь одной из крестьянок, живущих на родительской земле. Про нее ходило много необычных слухов еще с тех пор, когда она была ребенком.
— Анна, а где сейчас твоя мать? Кто смотрит за тем, что ты сейчас гуляешь по саду одна-одинешенька? Вдруг бы тебе здесь повстречался… — княгиня не могла подобрать подходящих слов, — мужчина! Тебя могут обидеть.
— Меня не так легко обидеть, ваша светлость, как это может показаться.
От звучания ее голоса у Кирилла по коже поползли мурашки. Она двигалась и говорила, как нимфа, и выглядела, как нимфа… С ума сойти! Человек, по сути своей, не может быть совершенным, но эта девушка совершенна! Молодой художник отчетливо почувствовал, как в его душе заиграла музыка. Прогулка по саду начала казаться тратой времени и захотелось прямо сейчас выразить свои чувства на холсте. Наверное, если успеть поймать вдохновение за хвост, то получится та картина, которую назовут гениальной! Интересно, а как выглядит тот самый хвост вдохновения, за который его надо ловить? Кирилл ухмыльнулся.
Мать тем временем подыскивала слова, чтобы не слишком грубо объяснить молоденькой крестьянке, что ее блуждания туда-сюда могут быть неуместными.
— Возможно, что ты и сама могла бы помешать кому-нибудь, — выговаривала она более жестким тоном.
Кажется, Аня догадалась, что ее есть за что упрекнуть, и тихонько извинилась. Кириллу стало жалко ее. Зачем мать так груба? Вероятно, заботится о том, чтобы приехавший долгожданный гость не наткнулся в парке на такую вот разгулявшуюся девку. А почему, собственно говоря? Граф, не известно даже, захочет ли гулять, а вот Анечке здесь явно очень нравилось. В ее жизни и так мало радости. Кирилл, как и многие дворяне, с трудом представлял себе радости крестьян, просто считал, что их должно быть мало.
Девушка еще раз извинилась, поклонилась и бросилась бежать. Она убежала не по тропинке, а напролом, через низкий кустарник, но бежала быстро и не оборачивалась. Кирилл подумал, что так бегают суеверные люди от нечистой силы. Надо же, как мать ее приложила! И за что? Ну бродила себе по заросшему саду… Да сюда, кроме самого Кирилла, сроду никто не захаживал. Даже садовник кустов не стрижет, потому как незачем. Уж слишком сад огромный, а гостей здесь и не бывает. И пруд этот никому не нужен. Одним словом, зря девчонку обидели. Да к тому же мать своими замечаниями будто бы стряхнула с него сказку. Князю стало неприятно, но что-то говорить матери смысла не имело. Проще было не замечать.
Тем временем Елена Николаевна распрямила спину и немного встряхнулась. Видимо, девушка и на нее произвела сильное впечатление, поэтому она принялась чуть было не оправдываться.
— Нечего ей тут расхаживать! Ведь так? Что скажет граф, например, или любой другой гость, если на него наткнется в темноте сада крестьянская девушка в нижнем белье? Не будет же она объяснять каждому, что слепая!