Рафаэлла быстро нашла свое место, Том положил ее сумку под кресло, а невозмутимая стюардесса приняла в руки прелестного фасона пальто из темной выдры. Весь экипаж на борту с утра предупредили, что их рейсом в Нью-Йорк летит весьма важная персона, причем летит не в первом классе, а в общем салоне. Таково было ее всегдашнее предпочтение. Издавна она втолковывала Джону Генри, что так будет куда малозаметней. Кого надоумит, что супруга одного из богатейших в мире людей затерялась средь домохозяек, секретарш, коммивояжеров и детишек в салоне туристского класса. Когда ее, всегдашним порядком, впустили в самолет раньше общей посадки, она заторопилась в предпоследний ряд, тоже как всегда. Это была малозаметность, доведенная до полной скрытности. Притом Рафаэлла понимала, что служащие авиалинии приложат все старания, чтобы не помещать никого на соседнее место, так что почти наверняка она весь полет просидит в одиночестве. Рафаэлла поблагодарила Тома за помощь и стала смотреть, как он уходит из самолета, а навстречу спешат первые пассажиры.
ГЛАВА V
Пядь за пядью продвигался Алекс, в человечьей пробке, к двери самолета, через которую люди вливались один за одним в циклопический лайнер, предъявив и сдав посадочный талон, а где им положено сидеть, указывал букет сияющих стюардесс, выстроившихся для их встречи. Пассажиры первого класса уже поместились у себя, упрятались в свой мирок, защищенный двумя занавесками от любопытства посторонних. В центральной части самолета публика начинала устраиваться, прилаживая слишком крупный багаж в проходе или заталкивая портфели, свертки на полочку над головой, так что стюардессам необходимо было сновать туда-сюда, уговаривая каждого, чтобы все, кроме шляпы и пальто, клали под сиденье. Для Алекса то был тривиальный обряд, он автоматически выглядывал свое место, зная наперед, где его искать. Он уже сдал саквояж стюардессе при входе, а портфель он отправит под кресло, вытащив оттуда несколько документов, в которые наметил вчитаться с началом полета. Про то он и думал, продвигаясь в конец салона и стараясь притом не толкнуть на ходу пассажиров, тем более детей. Вдруг снова подумалось о той женщине, но разыскивать ее здесь было делом беспочвенным. Она не попадалась ему в толпе, ожидавшей посадки в самолет, так откуда ж ей появиться внутри этого самолета.
Он добрался до означенного ему кресла, аккуратно положил под него портфель, собрался усесться. С легким недовольством отметил, что какой-то багаж уже сунут под другое сидение в его ряду, значит, увы, в полете не обойдется без соседей.
Оставалось надеяться, что рядом окажется кто-то, у кого тоже работы в достатке. Не хотелось отвлекаться на болтовню во время рейса. Алекс быстро сел, вытащил назад портфель из-под кресла, извлек два комплекта нужных бумаг, радуясь, что сосед временно отсутствует. А чуть погодя почуял движение рядом с собой и автоматически перевел взгляд со страницы, которую читал, на пол. При этом в поле его зрения оказалась пара очень изящных и дорогих черных крокодиловых туфель. «Гуччи», равнодушно уяснил он по золотым буковкам, впечатанным по верху обуви. В следующее мгновение он не мог не отметить, что ножки еще привлекательнее туфель. Робея как школьник, он таки провел взглядом по длинным элегантным ногам вверх до полы юбки, далее по пространной поверхности отборного французского костюма до обращенного вниз на него лица, до слегка склоненной набок головы. Женщина вроде бы собралась задать какой-то вопрос и, похоже, не имела сомнений, что он сию минуту обозрел ее от туфель до макушки. Но вглядясь, Алекс испытал полнейшее потрясение, непроизвольно поднялся и сказал ей:
— Боже мой, это вы.
В ответ она посмотрела с неменьшим удивлением, глядела и недоумевала, о чем это он речь ведет и кто он такой. Надо предположить, она ему известна, и в приступе страха она предположила, что этот человек некогда встречал ее фотографию или прочитал что-то в прессе. Может, сам он тоже журналист, поэтому подступило настоятельное желание повернуться и убежать. Ведь несколько часов в самолете она будет в тюрьме, его пленницей. Она стала беспокойно пятиться от него, в расширившихся глазах стоял испуг, сумочку она прижала к себе. Собралась найти стюардессу и потребовать на сей раз, чтобы дали место в первом классе. Или, возможно, еще успеют ссадить ее. Тогда улетит следующим нью-йоркским рейсом.
— Я… не… — бормотала она, отпрянув, но не успела и шага сделать, как ощутила его руку на своей. Прочитав испуг на ее лице, он сам ужаснулся, что же такое натворил.