- А ты откуда знаешь о своём сотруднике? Ты же нелюдимый.
- Подслушал на обеде, - сказал Данила, смотря на ехидную улыбку брата. - Всё, буду ехать. У вас тут что-то намечается, а я сильно людных событий не люблю.
- Хорошо, - Саша сделал шаг в сторону собирающейся на повороте толпы. - За машину не беспокойся - порихтуем.
- Сань, ты хоть калитку закрой, - окрикнул Данила брата, вознамерившегося идти к односельчанам.
- Да что там брать? - махнул он рукой и направился быстрым шагом в направлении толпы. - Жена дома пусть она и разбирается с ворами.
Он засмеялся и побежал к людям - интерес переборол родственные чувства. Данила провёл его взглядом и, услышав открывшуюся дверь в доме брата, резко развернулся в сторону автобусной остановки. Нет, ребята, с Сашиной женой он сегодня встречаться не планировал – эмоции и без этого зашкаливают.
На улице продолжали кричать, а виновник произошедшего уезжал с места преступления на автобусе. Мысли его были сейчас рядом с братом и разбитой машиной. Орудие убийства осталось недалеко от места преступления, а брат, хоть и обещал молчать, может проговориться. Тем более, сейчас ещё появился сосед, попавший в эту историю с подачи Саши. Ладно, остаётся надеяться на хорошее развитие событий и поворот судьбы лицом к преступнику. Обычно было наоборот, и судьба стояла к нему задом, но сейчас её улыбка была ему нужна как никогда. Неужели он много хочет?
***
На часах было уже начало одиннадцатого, значит, пора идти в постель, но Данила сидел в любимом кресле, уставившись в телевизор. В этот вечер ничего не мешало ему, вставив ноги в домашние тапочки, смотреть предназначенные для среднестатического потребителя программы. Почему бы этим не воспользоваться? Машина не пищит, Полина не лезет в голову, аппетит пропал - идеальное сочетание для тихого, молчаливого вечера.
Правда, Полина проскакивала в мыслях, но не как источник желания, а как возможная сенсация в местных новостях. Всякий раз, когда по телевизору начиналась программа теленовостей, мужчина начинал ёрзать в кресле, проявляя явное беспокойство. Но ни один диктор не обмолвился о несчастном случае в Малой Рогани, заставляя Данилу задуматься, было ли это на самом деле. Он, вроде, не спал, но тогда почему всем наплевать на совершённое им преступление? Или не наплевать? Ведь голосили же бабы в посёлке, да и Саша быстрой походкой стремился к своим односельчанам. Неужели всё случившееся останется всего-навсего местным событием?
Часы пробили одиннадцать, и глаза начали закрываться сами по себе. Скорее всего, запоздало подействовало успокоительное, выпитое по приезду домой, по совместительству ставшее его единственной едой за весь день. Странно, почему такой долгий эффект и время срабатывания? Ладно, ну его, это лекарство. Душ, туалет и постель - вот что сейчас нужно его уставшему мозгу.
Уснул Данила очень быстро, вспомнив перед самим провалом в сон сегодняшний поцелуй и ещё не остывшую грудь в своей ладони. Возбуждение прокатилось волной, чуть не вырвав его из сна, так что ему стоило больших усилий затолкнуть себя снова в ускользающий мир небытия.
Утро не принесло облегчения, а только увеличило дыру в душе, образовавшуюся после вчерашнего убийства. Его мечтам и надеждам на совместную жизнь с прекрасной Полиной было не суждено осуществиться, а значит, возникал элементарный вопрос: зачем тогда жить? У него есть работа, несколько знакомых, брат со своей женой - разве это может являться смыслом существования в бренном теле?
Смерть девушки снова подтолкнула его к воспоминаниям о родителях и их мечтах об успешном будущем их детей. Ещё в детстве Саша начал дружить с техникой, в результате чего отец несколько раз отводил его в мастерские к своим знакомым. Отец хотел, чтобы сын стал инженером и проектировал чуть ли не космические корабли. Саша вырос и пошёл в ПТУ на автослесаря. Даниле тоже пророчили хорошее будущее, так как ещё с детства он начал выделяться хорошей памятью. Он мог декламировать на память страницы отдельных произведений, не запнувшись ни на одном слове. В школе учителя на уроках литературы выделяли эту особенность, радуясь выразительному прочтению даже самых сложных стихов. Мать видела своего сына писателем, учёным, дипломатом, или даже политиком, но жизнь уготовила ему место в магазине электроники. Возможно, если бы не насмешки одноклассников… Да, на работе его ценили за отличную память, но родителей выбор сына не обрадовал. Саша относился к обидам и переживаниям родителей с какой-то шутливой лёгкостью, Данила же наоборот, переживал, но ничего не мог с собой поделать. Он мог бы стать писателем, чтобы уединиться на необитаемом острове и не видеть там никого, кто мог бы раздражать своим присутствием, но остальные специальности были явно не для него. Как ему казалось, именно из-за стыда перед родителями, он не мог посетить их могилы. Страх неминуемой смерти тоже вносил свою лепту, но вчера, когда он увидел мёртвой «любовь всей своей жизни», что-то надломилось внутри. Смерть уже не казалась Даниле чем-то жутким и ужасным, а, наоборот, в ней появилось что-то прекрасное и романтичное.
Так он думал, попивая на кухне кофе вприкуску с грецкими орехами. Выйдя из душа, он не стал одеваться, и сейчас сидел голым на табурете, держа в руке чашку с горячим напитком. Сделав очередной глоток, мужчина встал со своего места и направился к зеркалу, висящему в коридоре. Он повернулся к нему лицом и начал рассматривать себя, чего не делал со времён отрочества. Небольшой живот, округлившийся от пива, выглядел не очень привлекательно, а значит, в очередной раз надо принимать решение начать бегать по утрам. Умеренная растительность на груди и животе, которую он всегда считал признаком настоящего мужчина, показалась лишней. Вчера в очередной раз ему попалась передача про метросексуалов и прочих современных красавцев, которые полностью выбривали своё тело от настойчивых волос, делая при этом поистине крутые причёски. Может и ему выбрить свои «заросли»? В голове настойчиво стучала мысль, что было бы, сбей его Полина. Удалось бы этому телу привлечь её внимание? Или она с омерзением убежала бы прочь от его волосатого монстра, которым он неоднократно мечтал доставлять ей удовольствие по ночам в их замке на вершине горы? Ещё раз посмотрев себе между ног, Данила скривился и отправился в ванную, где ждала его верная бритва, готовая помочь ему в этом нелёгком деле. По крайней мере, такая мысль пришла в голову, когда ручка станка первый раз коснулась кожи на животе.
Работа была почти закончена, но тут раздался знакомый звук из кухни. Лежащий на столе телефон начал сильно вибрировать, привлекая к себе внимание звоном стоящей рядом посуды. Вспомнив, что он сам отключил вчера звук, боясь преследования полицией, Данила взял аппарат в руку и увидел на экране высветившееся имя брата. Ну вот, началось… Наверное, полиция сейчас у него, и Саша звонит предупредить своего нерадивого родственника о выезжающем к нему наряде. Мозг любезно нарисовал картинку защёлкиваемых на запястьях наручников, а рука непроизвольно бросила телефон на стол.
Данила вернулся в ванную, намереваясь продолжить начатое дело. Полиция, спецназ, да, пусть хоть американские морские котики - когда они приедут, он будет полностью выбрит и доволен своим поступком. Телефон снова завибрировал и рука, дёрнувшись от звука зазвеневшей посуды, оставила небольшой порез в зоне лобка. Выругавшись, мужчина смазал рану всегда стоящей в ванной перекисью водорода, и продолжил своё дело. Неугомонный телефон снова загудел через пару минут, но Данила уже спокойно отнёсся к этому звуку, даже не поведя головой в его сторону. «Интересно, Саша или нет?», - промелькнула в голове мысль, улетевшая следом за очередными срезанными волосками.
Выйдя из ванной, Данила остановился перед зеркалом, и на его лице засияла улыбка - он был прекрасен! Нет, даже не так! Он был неотразим, и это его очень радовало. Гладкое тело смотрело на него из старого зеркала, и только несколько родинок выделялись на нём, портя всю картину. Ах, да, ещё был шрам, но это был маленький свежий порез, и он скоро пройдёт, не оставив о себе даже воспоминания. Правда, волосы тоже начнут отрастать, но для этого у него была спасительная бритва. Теперь бы Полина не смогла удержаться, сбей она его на дороге.