Вслед за этим журналист пересказал показания самой потерпевшей:
«Мы прочитали подробные показания Агустины об этом происшествии (девочке было тогда десять лет). Она рассказала, что жила подаянием, а в тот вечер шла по дороге с корзинкой для милостыни, где лежали собранные ею за день куски черствого хлеба. Преступление произошло между десятью и одиннадцатью вечера. Один или два раза она крикнула: «На помощь, крестная!» Этот жалобный призыв услышали две женщины, оказавшиеся поблизости, и одна из них, согласно показаниям обеих, ответила: «Идем-идем!»
Женщины прибежали, и преступник, узнанный ими, бросился прочь. Они подняли Агустину и отвели домой, боясь, что несчастная девочка умрет по дороге, потому что она была в ужасном состоянии. Правосудие упорно разыскивало виновного, но безуспешно: поняв, что был узнан, преступник скрылся из тех мест – вероятно, уехал в Америку».
В полицейском отчете приводилось следующее описание Венансио Ромеро: «Среднего роста, волосы каштановые, густая рыжая борода, орлиный нос, лицо круглое, бледное; носит черные клетчатые брюки, пиджак и жилет из меланжевого сукна, цветную рубашку, круглую фетровую шляпу и ботинки».
Но что же произошло потом? Что стало с девочкой после изнасилования и где ее лечили? Поскольку Каролина никогда не говорила об этом, возникло несколько версий этого эпизода из ее биографии. В процессе расследования я познакомилась со всеми, но мне кажется наиболее предпочтительной версия Боробо (псевдоним Раймундо Гарсии Домингеса), писателя и биографа, автора небольшой книги под названием «Ужасное детство Беллы Отеро». Так как Боробо сейчас восемьдесят пять лет, а его расследование было проведено более шестидесяти лет назад, когда еще были живы многие люди, знавшие Беллу, его сведения особенно ценны, поскольку получены из первых рук.
«После ужасного происшествия, – рассказывает Боробо, – девочку отвезли в «Дом Хины», известную таверну, до сих пор существующую в Вальге. Она оставалась там два дня, и, поскольку кровотечение не прекращалось (врачам так и не удалось остановить его), девочку решили перевезти в Королевскую больницу Сантьяго. Три мили, отделяющие Вальгу от Компостелы, Агустина Отеро проехала верхом на лошади: невероятно, как она выжила во время этого путешествия в таком тяжелом состоянии».
Боробо считает, что именно в Королевской больнице будущая Белла Отеро была излечена от ран, нанесенных насильником, – перелома таза и разрывов, сделавших ее бесплодной. Боробо рассказывает, что, пытаясь проверить подлинность собранных им устных свидетельств, он изучил все регистрационные книги Королевской больницы Сантьяго за 1879 год, а также за ближайшие годы, но не нашел записи о поступлении девочки по имени Агустина Отеро. Однако он уверяет, что знал старика из Вальги, Хуана Сонейру, помнившего, как «однажды, давным-давно, бедная девочка вернулась одна в деревню с жалким узелком в руке, когда ее выписали из больницы».
Так же, как и Боробо, мне не удалось точно выяснить, куда поместили Агустину на излечение. Боробо, с которым у нас завязались дружеские отношения, посоветовал мне обратиться в женский монастырь Сантьяго, что недалеко от Королевской больницы: не там ли лечилась Агустина, прежде чем вернуться «с жалким узелком» в Вальгу? Это было интересное предположение. Монахини нередко брали на себя заботу о «заблудших» женщинах, проститутках и матерях-одиночках. Поэтому вполне вероятно, что именно они взяли к себе бедную девочку, ставшую жертвой изнасилования, и заботились о ней долгие месяцы, пока она не выздоровела. Кроме того – так как во всякой лжи есть доля правды, – мне представлялось вероятным, что некоторые эпизоды из мемуаров Беллы (вроде жестокого обращения с ней в «интернате для девочек», где ее использовали как служанку, или в особенности неприятный случай с крысой) действительно имели место, хотя и среди других, более убогих декораций – в монастыре для падших женщин.
Однако Агустина не могла находиться на излечении в том монастыре, потому что он открылся лишь в 1882 году. Свидетельств ее пребывания нет и в архивах других благотворительных заведений. Ни в Доме благотворительности Сантьяго, ни в Благотворительном приюте, ни в Доме милосердия… – ни в одном из двенадцати заведений, где мы пытались установить факт пребывания Агустины Отеро. Возможно, у девочки был такой сильный организм, что, несмотря на тяжелое состояние, она смогла выздороветь дома: Белла действительно отличалась крепким здоровьем, которое не смогли подорвать ни бессонные ночи, ни алкоголь, ни модные в то время в галантном Париже наркотики. Можно предположить, что бумаги, зафиксировавшие ее пребывание в одном из таких заведений, были украдены. Множество, если не большинство документов, касающихся Агустины Отеро, – письма, свидетельства, бумаги – исчезло.