В попытке убить день она устроила в квартире генеральную уборку. Длинные резиновые перчатки надежно закрывали запястья. Подобной глупости она больше не сделает. Став старше и умнее, Полли научилась видеть во всем только позитив. Даже если в стакане лишь капля мутной жидкости, для нее он скорее полон, чем пуст. Есть за что благодарить судьбу: крошечная, но собственная квартира, престижная, хоть и временная работа, любящие заботливые друзья.
Полли едва дождалась репетиции, на которой Лиэм собирался учить ее фокстроту. Она надеялась, что разучивание и бесконечное повторение новых движений не оставит в ее голове места для несвоевременных мыслей.
Лиэм ничего не сказал, когда она вошла в студию, — не знал или не хотел бередить душевную травму. Полли удавалось сохранять улыбку, пока не раздались первые аккорды. Господи, почему он выбрал именно эту мелодию?
Лиэм незаметно наблюдал за Полли. Она беззвучно плакала. Слезы собирались на ресницах и тихо скатывались по щекам. Что случилось? Он не заставлял ее делать что-то более сложное, чем в прошедшие дни.
— Четыре шага и променад, — начал он в надежде, что знакомые движения ее успокоят. — Делаем угол.
Она споткнулась, остановилась и закрыла лицо руками. Ее плечи дрожали, она тщетно пыталась удержаться от всхлипов.
— Извините.
Лиэм больше не мог притворяться, что ничего не замечает. Бурное проявление долго сдерживаемых эмоций приводило его в замешательство. Он знал, что Полли не плакса. Довести ее до слез могло только что-то ужасное. Ей требовалось плечо, чтобы излить горе, и за неимением других вариантов он обязан был подставить свое.
— Полли, — сказал он мягко. — Вы не можете плакать и танцевать одновременно.
— Я уже в порядке.
Лиэм протянул руку и смахнул слезинку с ее щеки:
— Нет. А я не настолько эгоистичен, чтобы делать вид, что ничего не случилось. — Он вздохнул. — Рассказывайте.
Что Полли могла сказать? Если Лиэм узнает о Гарри, то начнет ее жалеть, а она этого не переживет. Она отрицательно покачала головой:
— Нам в любом случае нужен перерыв. Идите поставьте чайник.
Она была благодарна за возможность побыть одной, промокнуть салфеткой глаза и немного успокоиться. Когда чайник почти закипел, Лиэм вошел в кухню и протянул ей плитку шоколада. От этого Полли захотелось поплакать еще, но она видела, что слезы смущают Лиэма.
— Лучше? — поинтересовался он, протягивая ей чашку кофе.
— Да, — соврала она.
— Теперь расскажете?
Полли перевела дыхание.
— Я… не могу танцевать под эту мелодию.
— Грустные воспоминания? — догадался он.
— О том, чего не случилось.
Лиэм нахмурился:
— Не понимаю.
Полли вскинула голову:
— Если я скажу, обещайте меня не жалеть. Хорошо?
Лиэм по опыту знал, откуда взялось это условие. Его так жалели и после аварии, и после развода, что перестали воспринимать как полноценного человека. Ему стало казаться, что у него на лбу вытатуировано слово «Жертва».
— Договорились, — подтвердил он, догадываясь, что ему предстоит выслушать.
— Сегодня день моей свадьбы.
Вот этого он не ожидал. В газетах не писали, что Гарри бросил Полли за несколько дней до свадьбы.
— А под эту песню мы должны были танцевать первый танец. — Она одарила Лиэма сияющей улыбкой, которую он уже привык считать признаком полного отчаяния.
— Простите меня. Если бы я знал, выбрал бы что-нибудь другое.
— Мне надо было вас предупредить, но ее не было в вашем списке. И я не хотела показаться вам жалкой развалиной, с которой нужно носиться как с больной.
— Я не считаю вас жалкой. В газетах писали о разрыве, но я не подозревал, что все случилось накануне свадьбы. С вами поступили жестоко.
— Хуже было бы, если бы Гарри просто не явился сегодня в церковь. Кроме того, он сам мне все сказал, а не поручил шаферу или еще кому-нибудь.
«Может, и так, но он не помешал бульварному листку напечатать фотографии Полли с пустым взглядом и таким видом, словно она переживает конец света», — подумал Лиэм.
— Или мы могли обвенчаться сегодня, а потом он осознал бы ошибку. Тогда к эмоциональной чехарде прибавилась бы еще юридическая.
О да. Это Лиэм прекрасно понимал. Прошел насквозь, вышел с другой стороны, мог открывать справочное бюро.
Наверное, Полли очень любила жениха, если ищет оправдания его оскорбительному поведению.